|
Высшая лига. Это как эксклюзивный клуб. В свое время я оставил целое состояние в этих аналитических агентствах. Они обещают тебе огромные деньги, инсайдерскую информацию, все в этом роде. Но у тебя должно быть что то особенное, и ты должен делать больше, чем просто читать спортивные колонки, выискивая железобетонные шансы. Те, кто может предсказывать действительно крупные победы, те, которые больше никто не может предсказать – выигрыши один к десяти или один к двадцати пяти, – их услуги могут оцениваться, я не знаю… в десять, пятнадцать тысяч в год, может, больше. И это ерунда. Я играл на пятьдесят, сотни тысяч. У моих нынешних клиентов каждая ставка не меньше тысячи. Первое, что ты должен сделать, – заставить их поверить, что прорваться к тебе не так просто, что твои услуги эксклюзивны и членство ограничено. Можешь просто отшить пару человек. Без объяснения причин. Вскоре пойдут слухи, и они приползут к тебе на коленях. Так делают клубы, это даже, мать твою, с одежкой работает! Как это называется… дизайнерские вещи. Линда за полгода встала в очередь за какой то сумочкой, которая стоит две тысячи только потому, что их сделали всего пятьдесят штук. Это полная хрень, но это престижно. Как и мои услуги.
– И как вы называетесь? – СОС. Скачки Ограниченной Серии. – Значит, вы находите аутсайдеров, которые выигрывают. – Точно. – Как? – Есть способы. – Допинг. – Нет. Не теперь. Они тестируют все, что движется. – Какие то улучшения. – Я уже сказал. Есть способы. – Сколько членов в этом клубе? – Шестьсот с небольшим. – Ограниченная серия? Энди еще раз окинул взглядом кухню. На верху шкафов стояли ряды ярко оранжевых форм для запекания и соусниц. Они не выглядели так, будто их действительно кто то использовал, чтобы готовить. – И это все? – Есть и другие дела. Я немного приторговываю. Энди посмотрел на него исподлобья. – Нет. Я никогда не занимался наркотиками, никогда не буду. – Значит, все чисто. – Ну, это не ограбления банков. – Ну да. – Мне постоянно нужны люди. А тебе не повредит небольшая помощь. Энди встал. – Мне нужно возвращаться. Здесь автобусы ходят? – Вроде как. Слушай. Ты не хочешь жить с Мишель вечно, ведь правда? Тебе бы собственное жилье, верно? – Ли широким жестом указал на все, что их окружало. – На все, что мне нужно, я заработаю. – Я и предлагаю тебе работу. – Я найду ее сам. – Какую, подстригать газоны? Можешь заняться этим здесь, даю десятку в час. Столько сейчас получают садовники. Ну же, Энди. – Кто тебе что говорил про садовника? – Я знаю, что ты делал взаперти. Я знаю очень много всего. У меня на тебя по прежнему кое что есть. – Так, ладно, если тут нет автобуса, пойду дойду до главной дороги, поймаю попутку. Ли смахнул ключи от машины со стола в свою руку. – По улицам ходит много сомнительных личностей, Энди, – сказал он. – Бывшему заключенному трудно найти работу. Энди развернулся. Ли поднял палец. Он нагло улыбался. – А я то думал, что ты изменился, – сказал он. У Ли Картера было смазливое личико. Кудряшки на голове. Любимчик всех мамочек. Никогда не доверяй смазливому личику. Стик Мартин сказал ему это. И по другому уже не будет, подумал Энди, рядом обязательно появится Картер, или кто нибудь другой из их компании, или еще кто то, потому что его срок тянет его вниз, как гиря. Красуется у него на лбу, как ярлык. От этого не убежать. Никогда. Он подумал о гладенькой маленькой офицерше по условно досрочному, как она щебечет на своем птичьем языке. |
