– У вас есть и свой мир? Хотелось бы мне побывать там.

– Это невозможно. Твое тело слишком непрочно, ты сгоришь там за доли мгновения. Но есть множество миров, где можем существовать мы оба. Ты ведь хочешь увидеть их?

Эрвин еще не созрел до стремления к другим мирам – он был так молод, что собственный мир не успел показаться ему тесным. Но вопрос лары затронул нечто большее, чем его академические знания и не слишком обширный жизненный опыт, прикоснувшись к самой его сущности, сущности мага, которой рано или поздно становятся тесными любые границы. В памяти Эрвина промелькнуло синекожее лицо и озорная усмешка пиртянина Хирро, после получасового знакомства ставшего ему ближе любого из местных обитателей. Их было слишком мало, кровных магов, чтобы они не чувствовали себя одинокими в своих мирах, чтобы они не искали друг друга за пределами отведенного им судьбой мира. Странное томление сжало его горло, мешая сглотнуть.

– Да, – ответил он сдавленным шепотом. – Да.

– Тогда почему мы медлим? – спросила Ди‑и‑ниль. – Мы можем хоть сейчас умчаться туда.

Но Эрвин пока не знал, куда именно хотелось бы ему попасть.

– Куда? – переспросил он.

– На звездные дороги, – ответила лара.

Она высвободилась из рук Эрвина и встала, выжидательно глядя на него. Он понятия не имел, где эти звездные дороги и как до них добраться, но подчинился взгляду лары и вскочил на ее гибкую белую спину. Серебряные бокальчики ее копыт взметнули песок, мягкие крылья распахнулись, а мгновение спустя она уже неслась в небе, неподвластная земной тяге. Или это земля просто не осмеливалась удерживать ее внизу?

Бескрайнее озеро быстро превращалось в круглую голубую чашу, способную уместиться на одной ладони, прибрежный лес казался не более чем клочком моха на пне, но Эрвин не чувствовал ни страха, ни неловкости, даже естественное для магов любопытство покинуло его, полностью уступив место восхищению и радости. Это он был крылат, это он был неподвластен притяжению этого мира. Это его не смела удерживать земля.

Огненная искра зародилась у него в груди и мгновенным взрывом заполнила каждую его жилку, выжигая все, что еще оставалось в нем тяжелого, что еще тянуло его вниз. И в этот неуловимый миг обжигающего экстаза Эрвин вдруг по‑новому ощутил общеизвестную истину: все на свете подчиняется тяге земли, и только огонь рвется вверх, не замечая ее власти. Он больше не глядел ни на оставшуюся далеко внизу землю, ни на небо, тоже вдруг ставшее землей. Он больше не принадлежал этому маленькому, жалкому, тесному мирку – став единым целым с огненной кобылицей, он вместе с ней рвался отсюда на свободу.

Пространство распахнулось перед ними внезапно – только что они неслись по небу, а в следующее мгновение копыта Ди‑и‑ниль уже стучали по тонкому веществу звездных дорог. Какой же здесь был простор, каким ослепительно не похожим было это небо на то, откуда они ушли! Ди‑и‑ниль самозабвенно мчалась вперед, а Эрвину казалось, что это он летит по звездной дороге, что это его тело и мысль заворожены стремительной скачкой. Торжество нарастало в нем вместе с осознанием того, что наконец‑то он вырвался туда, где ему надлежало быть.

Замершие мысли Эрвина стали понемногу оживать и шевелиться. “А что же дальше? Зачем я здесь, что я должен здесь делать? Куда теперь?” Эти мысли заставили его растеряться и выпустить из внимания скачку. Всего на мгновение, но что‑то в полете нарушилось, и они с Ди‑и‑ниль снова оказались там, откуда вошли на звездные дороги. Снова их окружало голубое лирнское небо, а внизу виднелась круглая чаша озера, на берегу которого они встретились.