– В общем, – ломким высоким голосом заявил он, – я решил отменить сцену. Мы сделаем просторное помещение, в нем в хаотичном порядке разместим удобные кресла, поставим свет. И пьеса будет идти в центре зала, а актеры – свободно перемещаться между зрителями.

Римма светло улыбнулась ему, перегнулась через стол и торжественно поцеловала в лоб.

– Молодец, – похвалила, будто Алеше было пять лет.

Он в ответ тоже улыбнулся – несколько неуверенно, будто хотел удостовериться, что наконец-то поступил правильно.

Какие же они пупсики, все-таки им не надо было разводиться.

Но теперь Антон накрепко повязал их, и совершенно не имело значения, станут они снова парой или нет – все равно друг от друга уже никуда не деться.

Глава 34

– Что это?

– Девочка-зомби.

Мне казалось, современные дети не интересуются ничем, кроме гаджетов. Тем удивительнее было, что Арина вот уже минут десять смиренно сидела рядом со мной на крыльце и смотрела, как я шью тряпичную куклу. Мне всегда нравилось что-то мастерить, это успокаивало.

Антона уволокла тетя Надя – у нее не заводилась бензопила. В округе в основном жили старушки, которые мигом просекли, что нежданно-негаданно заполучили социально ответственного волонтера. Ура! Наконец-то в нашем проулке завелся непьющий молодой мужчина с руками!

– Почему зомби?

– Потому что мне грустно.

А вы знали, что дети переменчивые? Арина, которую я видела у Алеши, была капризной и неприятной. Арина, которая приезжала погостить к Антону, вела себя дружелюбно и спокойно.

Как так у нее получалось?

– Почему тебе грустно?

Взрослым не пристало откровенничать с детьми.

Хотя я вообще понятия не имела, что можно, а что нет. Надо было, наверное, прочитать хоть какую-то книжку типа «Тридцать три веселых темы для милой болтовни с чужими девочками».

– Потому что я никак не могу решить, надо ли говорить отцу, что он мой отец.

– Как это? – удивилась Арина.

– Мама не сказала ему, что я родилась.

– Это как в новелле «Ты никогда не узнаешь о тройне, подлец», – оживилось дитя. – Правда, там папаша был древним демоном-вампиром, который то и дело нарушал личные границы героини… Не уважал ее как личность, понимаешь?

– О, – только и сказала я.

– Я тебе дам почитать. – Арина похлопала меня по коленке.

– Спасибо.

– Ты должна сказать ему: «Это все твоя вина. Ты не ценил и не берег мою маму, так прими же свое наказание. Я тебя никогда не прощу». Запомнила?

– А если это не его вина?

– Ну здра-а-асьте! А чья еще?

И действительно.

Желтобокое жаркое лето катилось своим чередом.

В конце июня мы с Алешей получили документы о разводе. Впрочем, у него не было времени впасть в очередную хандру: он набирал труппу. Пластичные мальчики и девочки, юные, порывистые, будили в нем лихорадочную зависть, азарт, честолюбие, страх неудачи, дух соперничества и многое другое. Римма стояла над ним, как надсмотрщик с хлыстом, не позволяя вычеркнуть из списка самых ярких и талантливых. Ломка была мучительной: Алеша взрослел неохотно, сопротивляясь и спотыкаясь, но спуска ему не давали.

К нам он, разумеется, не приезжал, зато часто наведывалась Римма. Вечерние посиделки в саду были наполнены ее жалобами и энергией, сплетнями и планами, цифрами и творческими метаниями.

Они по-братски распределили роли: Римма решила стать директором, а Алеша – художественным руководителем, и такой расклад устроил всех, кроме бледной Лизы.