— В каком-то смысле да.

— Похоже, вы ее недолюбливали.

— «Недолюбливать» — слишком вялое и невыразительное слово, если речь идет об отношении к Милене. Окружающие либо приветствовали каждый ее поступок и тянулись к ней, либо… сторонились. — Он внимательно посмотрел на меня. — С трудом верится, что вы имели какое-то отношение к Милене: вы полная противоположность ей, насколько это вообще возможно.

А еще, мысленно добавила я, у нее был роман с моим мужем. Возможно, это и требовалось Грегу — найти женщину, с которой у меня нет и не может быть ничего общего.

— Посудите сами, — продолжал Дэвид, — вы заставили меня сменить тему и заговорить о Милене, а я хотел поговорить о вас. Милена всегда стремилась быть в центре внимания. Но вернемся к вам: Джонни сказал, что он самого высокого мнения о вас, но никак не может вас раскусить. «Скрытная и таинственная» — вот как он вас охарактеризовал.

Я принужденно засмеялась.

— Во мне нет ничего таинственного, — запротестовала я. — Я просто хочу помочь Фрэнсис, только и всего.

— Почему? — подхватил Дэвид. — Почему вы хотите ей помочь? Из любви к человечеству?

— Все гораздо проще, — объяснила я. — Мне с детства нравилось наводить порядок в своей комнате, собирать вещи, сортировать и аккуратно раскладывать. Когда я увидела, какой хаос творится здесь в офисе, я решила и в нем навести порядок. Закончу и вернусь к прежней жизни.

Дэвид пристально посмотрел на меня.

— Посмотрим, — сказал он. — Насколько я понимаю, вы уже убедились, что выйти из этой игры труднее, чем кажется.

Он говорил так невозмутимо, что я не поняла, хвалит он меня или угрожает. Продолжая просматривать вместе со мной счета и накладные, он время от времени делал замечания и вносил предложения. Его помощь пришлась кстати, но вместе с тем мне казалось, что я сдаю некий экзамен и даже не представляю, выдержу его или провалю, потому что не понимаю смысл вопросов.

Через несколько минут мне на плечо легла ладонь, на соседний стул сел Джонни. Я невнятно поздоровалась с ним, не поднимая глаз. Большего от меня не потребовалось: мужчины завели непринужденный разговор, словно меня и не было рядом. Затем они отошли в глубину комнаты и продолжали беседовать, время от времени созваниваясь с кем-то, пока часы не показали пять. Я поднялась, и Дэвид спросил:

— Не желаете выпить вместе с нами?

— Не могу, — ответила я, решив обойтись без предлогов и оправданий, против которых было бы легко возразить.

— Я еду как раз в вашу сторону. Могу подвезти, — предложил Джонни.

Пожав плечами, я вышла из офиса вместе с ним. Мы сели в его машину.

— Я решил, что тебя пора спасать, — сказал он.

— О себе я как-нибудь сама позабочусь.

— Возможно, — последовала пауза. — Но предложение подвезти остается в силе. Куда едем? Ко мне или к тебе? Я не прочь увидеть, где ты живешь. И узнать о тебе хоть что-нибудь.

Я ужаснулась, представив, как Джонни будет расхаживать по моему дому, стараясь что-нибудь узнать обо мне.

— Давай к тебе, — сказала я.

Он смотрел, как я раздеваюсь, настолько пристально, словно моя нагота могла помочь ему понять, кто я такая. Но даже без одежды, даже сплетясь в объятиях в чужой постели, я продолжала убеждать себя, что это происходит не со мной.

Потом я повернулась к нему спиной и почувствовала, как он запускает пальцы в мои волосы и гладит меня по спине.

— Для тебя это ничего не значит, да? — спросил он.

Я обернулась, вдруг почувствовав себя черствой и жестокой.