— У меня все в порядке, — ответила я.

— Не так, — поправила Мэри. — Ты забыла, что мы подруги?

И я рассказала им о событиях прошедшего дня в максимально сжатой форме. Дослушав, Мэри и Гвен обменялись встревоженными и озадаченными взглядами. Я опустошила свой бокал.

— Я что хочу сказать: какой смысл был объяснять полицейским, что у меня есть алиби, если его на самом деле нет, а потом уничтожать улику прежде, чем она попадет в руки полиции? Как бы вы это объяснили?

— Наверное, произошло недоразумение… — предположила Гвен.

Мне пришлось сосредоточиться, чтобы продолжать разговор и одновременно думать.

— Я пытаюсь придумать хоть какое-нибудь логичное объяснение, но в голову приходят одни нелогичные. К примеру, я подумала, что кто-то из вас мог проверить, действительно ли у меня есть алиби, убедиться, что его нет, и уничтожить накладную ради моего же блага. Но вы ведь этого не делали, верно?

— Само собой, — кивнула Мэри.

Бар закрывался, мы вышли на улицу, вдохнули прохладный воздух, и у меня сразу прояснилось в голове. Я обняла подруг и поблагодарила их.

— Но ведь полицейские не арестуют тебя? — испуганно уточнила Гвен.

Я поплотнее закуталась в пальто, спасаясь от ветра, гуляющего по Кэмден-Хай-стрит. Внезапно я со всей отчетливостью увидела, к чему ведут последние события.

— Не знаю, — задумчиво произнесла я. — Не уверена, что все это укладывается в общую картину. Но если вдруг меня найдут мертвой и эта смерть будет напоминать самоубийство, все три дела можно будет закрыть одновременно. Безутешная вдова и убийца почувствовала, что ловушка захлопнулась, и не выдержала. А если что-то не впишется в общую схему, если из-за каких-то деталей она будет лишена смысла — ну и что, жизнь сложна и запутанна, верно? Словом, это объяснение удовлетворит полицию.

— Элли, не смей так говорить! — ужаснулась Гвен.

Я увидела такси и подняла руку, останавливая его.

— Если со мной что-нибудь случится, вспомни мои слова, хорошо? — попросила я.

В постель я улеглась измученной, но мои нервы были туго натянуты, голова шла кругом, мне не спалось. Я прибегла ко всем известным мне уловкам и ухищрениям, чтобы заставить мозг вспомнить о необходимости сна и в конце концов уснуть: расслаблялась, сосредоточивалась, имитировала ровное и глубокое дыхание, как во сне. Пробовала размышлять о чем-нибудь скучном. Потом об интересном и увлекательном. И наконец задумалась, как раньше мне удавалось засыпать без проблем.

Пытаясь усыпить себя неординарным способом, я мысленно отправилась в путешествие, решив, что думать о нем должно быть не менее утомительно, чем совершать его. Я вышла из дома, повернула налево, потом опять налево, дошла до канала, мимо Кэмденского шлюза, через Примроуз-Хилл, к Риджентс-парку, по Юстон-роуд и через Сомерс-Таун и Кэмден-Таун обратно к дому.

Внезапно искушение сдаться на милость не сна, но смерти стало непреодолимым. Оставить резкие звуки и яркие огни, боль и муки жизни ради небытия, пустоты, соединиться с тобой, Грег, быть с тобой или по крайней мере разделить с тобой судьбу. Я лежала, прислушиваясь к звукам снаружи и наблюдая, как по потолку скользит свет фар, и в какой-то момент поняла: тот, кто убьет меня, окажет мне услугу.

Я пролежала в постели неподвижно, сознавая, что сна у меня нет ни в одном глазу, несколько часов подряд, ждала, когда посветлеет щель между шторами, пока вдруг не вспомнила, что самый короткий день года только что прошел и дневной свет я увижу еще не скоро.