И техника, продемонстрированная ими, мне тоже не понравилась. Больше всего это походило на театрализованное действие. Изящные пируэты, эффектные удары и не менее эффектное парирование… Меньше всего это походило на то, что всегда демонстрировал Горднер, во главе техники которого всегда стояла рациональность. Он, кстати, присутствовал вместе со мной и сказал всего лишь одно слово: мальчишки.

Спорт здесь такой. Встретились, убедились в собственной мужественности и в мужестве соперника, оставили по отметине на память и разошлись.

Дага, что я приобрел буквально за час до этого эпохального события, называемого моей первой дуэлью, представляла собой длинный кинжал с широким лезвием. В лезвии имелось несколько отверстий – ловушек для клинка противника. Большая чашевидная гарда, имелся даже специальный отросток, для захвата шпаги противника. Когда клинок, скользнув по лезвию даги, оказывался между ней и тем самым отростком, достаточно провернуть кисть руки, чтобы на какое-то время задержать его там. Долго и не надо, хвати мига, чтобы нанести ответный удар другой рукой. А при удачном движении можно и вовсе вырвать шпагу из рук противника.

Горднер учил меня такой технике, вернее, просто ее демонстрировал для того чтобы я о ней знал. Вот только заучить до уровня рефлекса времени у меня не было.

Я не обоерукий боец и это очень прискорбно. Научиться такому невозможно, таким нужно родиться. Нет, конечно, можно долго и упорно тренировать свою слабую руку и, в конце концов, добиться немалых успехов. Но все это не то.

Рафаэлю ли, или Микеланджело, вот же проклятая память на имена, учителя советовали, если нет натуры, рисовать свою левую руку. Так вот кто-то из них, устав рисовать одной рукой, также легко делал это другой. И получалось у него ничуть не хуже. Не сомневаюсь, стань он не творцом, а воином, был бы именно обоеруким. Это талант, а любой талант дается от рождения.

Красивая стойка у Колдейна, жаль, что дам поблизости не наблюдается, им бы непременно понравилось.

Наши клинки соприкоснулись в первый раз. До чего же мелодично звучит мой, и это еще одна особенность толейской стали. А еще им можно запросто опоясаться, настолько он гибок. Конечно, если для этого хватит силы. Только мне этого не нужно. Нужно мне немного другое.

Так, не настолько ты, граф и символ хладнокровия.

Понимаю, не нравится. И никому не нравится, когда угрожают атакой в глаза.

Это всегда нервирует, всех нервирует и ты не исключение. Вот только сразу оба не могут так угрожать, кто-то один делает, а второй лишь отводит угрозу. Такое знание я принес еще из своего прежнего мира, и оно пригодно не только для шпаги и даже фехтования.

Кстати, что у нас там, на Земле, в этом смысле? Существовало две наиболее значимых школы, итальянская и французская. Они различались между собой, хотя и не очень существенно. И в спортивном фехтовании соревновались тоже они, пока не пришла еще одна, на этот раз советская. И как вы думаете, кто победил? Я тоже испытывая гордость.

Мы вообще такая нация, что берем что-то чужое, переделываем так, что прежний владелец только ахает от восхищения. Это относится не только к фехтованию. А балет, а оружие, в конце концов? Тому примеров тьма.

К чему все это я? Да к тому, что если бы заранее знать, как дело обернется, черта с два я бы забросил фехтование. Адаптировал бы свое умение к тем особенностям, что имеются в этом мире, и цены бы мне не было. Если бы у бабушки…

Я осторожничал. Очень осторожничал. Это не спортивный поединок и малейший промах приведет не к поражению по очкам, а к ранению в самом лучшем случае.

Принимая его выпады на дальнюю треть клинка, я только делал вид что контратакую или планирую такое действие. Огрехи в технике Колдейна были видны, но вот воспользоваться этим никак не получалось.