Заметно было, что Колдейн приходит все в большее раздражение, стремясь закончить дело как можно быстрее. Может быть его злило то, что он не может справиться с совсем неопытным противником, а определить мою неопытность достаточно несложно, множество мелких деталей указывали на это. Может, были еще какие-нибудь причины, недоступные моему пониманию, но свое хладнокровие он растерял полностью.

Затем я осмелел настолько, что провел две неплохие контратаки, обе из которых могли окончиться вполне успешно, если бы не моя перестраховка. Он ответил не менее опасной атакой, и спасло меня только проворство ног и немного удачи.

Потом случилось то, к чему я долго готовился, но никак не мог решиться на это.

Во время очередного выпада Колдейна я увел его клинок дагой в правую от себя сторону и нанес свой удар. Удар был похож на тот, что наносят тореро, вонзая свою шпагу быку в загривок. Вот только направлен он был Колдейну в правое плечо.

Я попал и попал здорово. Острие шпаги уперлось в плечевую кость и я даже использовал это, для того чтобы разорвать дистанцию скачком назад, оттолкнувшись. Колдейна шатнуло и он не смог удержать шпагу в руке. Будь это обычный бой, сложился необыкновенно подходящий момент покончить с ним следующим ударом, поскольку его левая рука с дагой прижалась к правому плечу. Наверное, стоило бы это сделать, но я не решился. Неизвестно как истолкуют такой удар секунданты и зрители, возможно как подлый и недостойный дворянина в такой благородной ситуации как дуэль.

Все. Остался лишь маленький нюанс.

– Не слышу извинений – обратился я к Колдейну. Тот сделал недоуменное лицо.

– Господа – на этот раз мои слова были обращены к остальным – прошу извинить мое невежество, но насколько я знаю, дуэль считается состоявшейся в трех случаях.

В случае смерти одного из дуэлянтов, в случае ранения, в результате которого невозможно продолжить бой и в том случае, если кто-то извинится. Смерти нет, раны тоже, осталось только извинения. Итак? –

С этими словами я переложил шпагу в левую руку, освободив ее от даги, и описал клинком изящную восьмерку. Боюсь, что это единственное на что я способен левой рукой и, если Колдейн решится на поединок, мне придется туго.

Вмешался лекарь, поспешно заявивший о том, что продолжать бой с таким ранением, невозможно. Да кто же против, вряд ли я слышу извинения, да и не нужны они мне вовсе. Откровенно говоря, мне и самому сложно будет объяснить даже себе, зачем я это сделал.

Боюсь, что мои проблемы не закончились и для этого никаких пядей во лбу иметь не надо.

Кроме того, мне не нравятся их взгляды, те, которыми они обмениваются между собой. Да что ж вы так ко мне привязались, кому из вас я дорогу перешел? Ворона вы хрен получите, я еще вчера у стряпчего побывал, завещав его Горднеру.

Горднер. Из-за древних развалин, напоминавших собой конические круги, сложенные из необработанного камня, показалось три всадника. Те, что сзади, это Тибор с Крижоном, все же они запоздали, я ждал их еще полчаса назад. А вот тот, что едет впереди, очень похож на Горднера. Неужели это та самая deux ex mashine и все мои проблемы позади? Может быть парни и задержались из-за того что встретились с ним? Но Горднер еще как минимум месяц должен быть в Мулое. Или образовалось какое-то новое дело, которое заставило срочно его покинуть?

Остальные тоже смотрели на подъезжавших к нам всадников. Может быть, прибытие их удержит от тех намерений, что так очевидны? Или просто я вижу то, чего больше всего опасаюсь?

Когда всадники приблизились достаточно для того, чтобы я мог разглядеть всех подробно, ничего кроме разочарования я не испытал.

Этот человек похож на Горднера не больше чем кошка на тигра.