Больше всего ему сейчас хотелось схватить ее и больно прижать к себе, зацеловать всю, с головы до маленьких босых ног с облупившимся лаком на ногтях.

— Я сначала пойду в ванную, — слабым голоском доложила Олеся.

И она нерешительно взглянула на него, крепко сжав влажные от пота ладошки. Карен поколебался мгновение. Он уже привык ей помогать, опекать, провожать… Превратился в сиделку, в няньку и давно не реагировал на Олесю как на женщину. Да и она уже мало напоминала прекрасный пол с ее восковой неподвижной фигуркой и отсутствием эмоций.

— Валяй! — уверенно заявил Карен. — На всякий случай, я буду рядом и услышу, если ты позовешь.

Сегодня с утра его мучило навязчивое желание, от которого невозможно избавиться без Олеси. Но рассчитывать на нее не приходится. Достаточно только взглянуть. Значит, нужно обо всем забыть.

Она встала, постояла немного, как бы привыкая к устойчивости паркета. Потом, покачиваясь, побрела в сторону ванной. Карен постарался не обернуться ей вслед. Пусть идет сама! И дойдет наконец!

Олеся осторожно закрыла за собой дверь ванной. План сработал. Карен встал и начал собирать на стол: уже давно пора было завтракать.

Провожал их старший Джангиров. С удовольствием осмотрев Олесю, он подмигнул сыну, ловко забрасывавшему вещи в багажник. Карен улыбнулся.

— Как там детвора?

— Развлекает Маргариту, — коротко ответил Ашот. — Скоро и мы уедем вслед за вами. Я думаю, через неделю, мне нужно здесь еще кое-что закончить.

Он подождал, пока сядут Олеся и Карен, и захлопнул за собой дверцу. Машина двинулась в аэропорт.

— Да, знаешь, папа, — между прочим сообщил Карен, — мы с Олесей вчера зарегистрировались и теперь будем жить по бумаге, а не по любви. Твоих денег хватило в обрез!

И он засмеялся. Джангиров-старший судорожно глотнул. Он давно ждал такого известия и все же оказался к нему не готовым. Круг замкнулся. С его мальчиком соскучиться невозможно.

— Поздравляю вас… А почему ты все сделал тайно? Мы могли бы вместе отметить это событие!

— Отметим, когда вернемся, — равнодушно перекатывая во рту жвачку, отозвался Карен. — А сейчас у нас будет свадебное путешествие! Мне так захотелось! Леся была просто бесподобна! Она стала самой очаровательной невестой России за последние четыре столетия. Мы купили ей потрясающее платье за безумные деньги — учти, пожалуйста, папа! — настоящее диво! Увидишь — остолбенеешь! К сожалению, она категорически отказалась надеть его в дорогу. Очевидно, подозревала, что увидев ее в подвенечном наряде, пилот не сможет поднять в воздух самолет.

Олеся взглянула на мужа укоризненно и уставилась в окно.

— Из Венеции, — продолжал неугомонный Карен, — мы будем присылать тебе открыточки с разными видами. Писать будет Леся: у нее отличный почерк, так что сообщи нам свой адрес во Флориде. А Левон и Полина еще не поженились?

— Карен, успокойся, — пробормотала Олеся. — Ты бы остановился наконец.

— А что такое? — наивно осведомился он. — Чем я тебя не устраиваю? Или ты имеешь что-то против кандидатуры моего младшего брата? Ты слышишь, папа, она почему-то не рада! Нет, я отказываюсь понимать выражение твоего лица. Чем ты все-таки недовольна? И почему ты мешаешь мне наслаждаться поездкой в Италию вдвоем с тобой? Мне кажется, мы обо всем договорились дома: ты не пристаешь ко мне с замечаниями и просьбами, меняешь каждый день туалеты и позволяешь мужу вести себя так, как ему хочется.