Олеся не выдержала и засмеялась.

— Утверждение некорректно. Завтра будет дежурить другой.

— Ну, надо же, как неудачно! — воскликнул Карен. — А мы уже так привыкли друг к другу!

Он никогда не боялся выглядеть смешным или странным. Влюбиться в женщину под тридцать? И пусть, пожалуйста! Не надо мучиться ложными сомнениями. И он пока еще не боялся возможного счастья, которое всегда — вызов окружающим. Люди редко бывают счастливы, быть может, потому, что просто не осмеливаются на дерзость.

Рука мальчика, мокрая и холодная, неуверенно и все-таки достаточно свободно коснулась руки Олеси. И она торопливо отдернула ладонь.

— Пойдем лучше в дом. Тебе нужно согреться, и я познакомлю тебя с дочкой.

Он воспринял приглашение как нечто само собой разумеющееся. И они молча поднялись в квартиру, где молчаливая Полина встретила их в передней.

— Привет! — сказал гость. — Меня зовут Карен, я замерз и решил подняться к вам что-нибудь выпить.

Похоже, он уже распоряжался и решал все самостоятельно. И как быстро это произошло, как стремительно! Олеся подавила в себе нехорошее изумление, а Полина подошла поближе, внимательно рассматривая нового в ее жизни человека.

— Полина, — представилась она, сделав вдруг нечто вроде книксена и тем самым изумив мать еще больше.

После этого девочка отправилась за бокалами и тарелками, а Карен спокойно сел в кресло. На мгновение Олеся ощутила себя здесь ненужной: дети вполне могли обойтись без нее, казалось, им даже лучше вдвоем. Да и по возрасту Карен значительно больше подходил дочке, а не матери. И снова она ощутила злобный укус ревности — "ваше время истекло!" Зато время Полины только начинало отщелкивать свои лучшие, незабываемые мгновения. Проклятая неотвратимость событий!..

Мальчик спокойно ужинал. Полина вежливо ковыряла овощное пюре. Разговора не получалось. Они лишь изредка обменивались короткими репликами и беглыми взглядами, но нащупать словесную ниточку, которая потянулась бы от одного к другому, никак не могли. Олеся попробовала найти очевидную и простую точку соприкосновения: школу. Там всегда что-то происходило. Но самое нашумевшее событие произошло две недели назад, и причиной послужил Карен. За него подрались девочки. Да, да, они дрались, как мальчишки, только значительно страшнее. Девочки разделились на две группы: в одной предводительствовала красотка Дина Умберг, другой руководила Люда Фомичева, создавшая свое общество дурнушек.

Олеся часто жалела Люду. Крупная, мужиковатая, с тяжелой походкой и круглым, румяным простоватым лицом — прямо русская матрешка. Кому из мальчиков могла понравиться толстая девочка с жидкими тоненькими волосами и неприятно водянистыми глазками?

Грузные толстушки и страшненькие худышки-очкарики тесно сгруппировались около Люды, блестящей ученицы. Только ее знания были никому не нужны, особенно юношам, и Карену в том числе. Красивый и способный, превосходно одетый и носящий известную фамилию, он, хотя был моложе всех, произвел в классе переворот. Девочки бросились сначала в словесные, а затем — уже в настоящие битвы. Это в старые времена мужчины сражались за дам на дуэлях. Нынче все изменилось. Свои права, честь и достоинство девочки защищали вполне умело и абсолютно самостоятельно.

Первой ласточкой стали пуговицы, которые Люда Фомичева отрезала от плаща Дины. Отрезала и выбросила. И тут же во всем созналась. Дина — прелестная, темноволосая, кокетливая девочка — страшно удивилась. Ее все любили и баловали, но, оказывается, к графе "все" она относила одну мужскую половину человечества.