Объяснений не было, да и делать их было не нужно. Они, как всегда, без слов поняли друг друга.

Она лишь сказала:

– Больше я тебя от себя никогда не отпущу. – И, чуть подумав, добавила: – Я поняла, милый, любовь не терпит посторонних.

Они поднялись в свою квартиру. Ирина быстро собрала ужин, поставила бутылку сухого красного вина и зажгла свечку. Она заранее приготовилась его встретить.

Виктор только сейчас почувствовал сильный голод, не ел с утра. Молча выпили по бокалу вина и так же молча начали ужинать.

– Мясо в горшочке с капустой, как всегда, приготовлено очень вкусно, – нарушив тишину, похвалил Виктор.

– Кушай, милый. Ты же не обедал.

Чувствовалась какая-то натянутость. Огонь свечи хорошо освещал стол и бросал тени на их лица. Все это придавало обстановке угрюмость и траурность. Чтобы разрядить ее, Виктор взял Ирину за руку и попросил прощения за свое поведение. На что она ответила:

– Это ты меня прости, мне нужно быть внимательней к моему мужчине, если я не хочу его потерять.

Свеча прогорала, и в комнате стало светлее. Глаза Ирины блестели от слез и в то же время излучали нежность и доброту.

– Хочу, чтобы ты знал, – продолжила она, – до тебя я никого не любила. Не продавала свое тело и не ходила по рукам. За те пятнадцать лет, что мы не знали друг друга, у меня было всего трое мужчин. Меня они не любили, как и я их. Мое внешнее поведение тебе не всегда нравится. Милый, это всего лишь маска, за которой я прячусь. Так научила жизнь. Будь правдивым, но не раскрывай душу. Для тебя я раскрыта и впервые нарушила это правило. Боюсь одного, что когда-нибудь об этом пожалею.

Свеча затухала, и становилось темно. Создавалось впечатление, что свет огня перешел на глаза любимой женщины.

«Глаза подобны источнику, пьешь и не можешь напиться», – думал он.

– Я своим кокетством создаю тайну. Без загадки женщина не может долго нравиться мужчине, – продолжила Ирина.

Ни слова не говоря, он поднялся из-за стола, обнял ее и увлек в спальню. Здесь с удивлением обнаружил на ней красивое нижнее белье – черные чулки и в тон кружевной бюстгальтер. Она знала, что ему нравилась комбинация, хорошее белье придавало их чувствам еще более сильные порывы желаний. Его пальцы прикасались к шероховатой ткани. Ощущали тепло и упругость любимого тела. Она же в таких случаях покорно ждала своего сеятеля и хотела быть только полем.

Затем, обессиленные, они долго лежали, соприкасаясь пересохшими от ласк губами. Дышали одним воздухом и выдыхали его синхронно, губы к губам, нос к носу. «Теперь можно и умереть», – мелькнула у Виктора по-детски бесшабашная мысль.

– Любимая, я начинаю совсем по-другому воспринимать нашу близость, – заговорил Виктор.

– Ты от меня устал? – приподнявшись на кровати, встревоженно спросила женщина.

– Сегодня я вдруг понял, что духовное общение с тобою для меня выше физического. Впервые возникла потребность общения, а потом уже другой близости. Я постоянно желаю сделать тебя счастливой, в первую очередь посредством своих слов и мыслей. Я даже не отличаю свое тело от твоего! Смешно, но это именно так.

– Как же тогда понимать нашу первую встречу и физическую близость? Значит, ты тогда меня и не думал любить? Что у тебя происходило в душе? – спросила Ирина.

Он приподнялся над ней. Начал разглядывать сначала ее тело, нежное и легкое, как шелковая материя нижнего белья. Оно было словно разбросано по кровати и в отблеске работающего телевизора становилось похожим на черно-красные лепестки роз.