Министр . В старости я уж точно не хотел бы иметь ее подле себя.

Вейганг . Правда, по своему опыту могу сказать, что даже самая сильная страсть длится недолго. Если вы подождете, пока моя сильная страсть угаснет, вы ее получите.

Министр . Договорились.

Вейганг . Потеря Норы пронзит мое сердце, как несколько ножей.

Министр . Но вы же ее не даром отдаете. Правительства трех стран соперничают в битве за сделку, а ключи к ней у меня.

Вейганг . Ну, хорошо, скажем, через три недели. Но это капитал удивительнейшей красоты.

Министр . Интересующий объект строится на известном месте. Вы сами знаете, насколько хорош участок: мало населен, много охлаждающей воды, всяким там гражданским инициативам далеко добираться, никакой промышленности, заслуживающей упоминания, и т. д. и т. п.

Вейганг . Это абсолютно точно? Вам, наверное, известны подробности?

Министр . И председатель правительства региона не возражает.

Вейганг . Хорошо.

Министр . Весной стоимость участков вырастет в десять раз. Возможно, даже больше.

Вейганг . Главный акционер – Конти банк, не так ли? А в Конти банке есть слабое звено.

Министр . Совершенно верно.

Вейганг . Господин министр, я благодарю вас за разговор.

Министр надевает солнечные очки и выходит в одну из боковых дверей. Вейганг поворачивается к своему секретарю, тот тут же откладывает в сторону бумаги, которыми он все это время занимался.

А кстати, вы знаете то, чего не знает министр, – кто является одним из директоров Конти банка?

Секретарь . Нет, господин Вейганг.

Вейганг . Хельмер.

Секретарь . Я не знаю никакого Хельмера.

Вейганг . Но вы знаете Нору. Она была за ним замужем.

Секретарь . Невероятно, господий Вейганг.

Вейганг . Место он получил по протекции, у него самого нет ни ценных бумаг, приносящих постоянный процент, ни производства. Кроме того, говорят, что он невероятно тщеславен и живет не по средствам. Якобы он снова хочет жениться, на этот раз на молоденькой из высшего общества.

Секретарь . Ну, надо же, господин Вейганг!

Вейганг . Хорошо, что министр об этом не знает, иначе он тут же удвоил бы свое вознаграждение.

Секретарь . Почему, господин Вейганг?

Вейганг . Если он еще и Хельмера проинформирует, тогда… это могло бы невероятно повысить цену…

Секретарь . Боже мой, господин Вейганг!

Вейганг . Я должен вынудить Хельмера совершить сделку, не возбудив подозрений, возможно, это окажется не так уж и трудно, ведь он и без того намерен продавать.

Секретарь . Тем лучше, господин Вейганг.

Вейганг . Я пущу за ним Нору, как ищейку по следу. Она вытащит из него всю необходимую информацию.

Секретарь . Это звучит убедительно, господин Вейганг.

Вейганг . Лишь со мной она узнала, что такое настоящая жизнь, теперь она хочет отомстить Хельмеру за то, что он годами систематически скрывал эту жизнь от нее.

Секретарь . Ну, надо же, господин Вейганг!

Вейганг . Кроме того, я почти полностью избавил ее от присущей ей прежде ограниченности мышления, ее горизонт существенно расширился.

Секретарь . Это заметно по госпоже Хельмер, господин Вейганг.

Вейганг . Как вы, с вашим ограниченным опытом, основанном на второсортном материале, можете это заметить?

Секретарь . Я вовсе не могу этого заметить! Я это просто так сказал.

Вейганг . Этот прекрасный, дикий, бескрайний, необузданный, сумасшедший мир!

Секретарь . Да, господин Вейганг.

Вейганг . Ну, хорошо. Вы мне сегодня больше не нужны.

Секретарь . Большое спасибо, господин Вейганг.

Вейганг . И все же, величайшей возможной красотой обладает капитал. Ему не вредит даже приумножение. Его просто становится больше.