Y.М. В таком случае, в снисканном им личном достоинстве и в личной заслуге за то, что он делает, человек находится на одном уровне с крысой?

О.М. Со своим братом крысой; да, так мне это представляется. Никто из них не имеет право признавать свои поступки личными заслугами, они следуют необходимости, и какими бы ни были их результаты, они не имеют права приписывать себе превосходство над своим братом.

Y.М. Вы собираетесь продолжать верить в этот бред? Вы будете продолжать в них верить даже перед лицом критически рассмотренных и неопровержимых фактов и доказательств?

О.М. Я всегда был скромным, серьезным и искренним Искателем Правды.

Y.М. Ну и?

О.М. Скромного, серьезного, и искреннего Искателя Правды всегда можно убедить таким образом.

Y.М. Я благодарю Бога, что слышу это от вас, потому что я знаю, что ваше обращение…

О.М. Подожди. Ты меня неправильно понял. Я сказал, что Я ВСЕГДА БЫЛ ИСКАТЕЛЕМ ПРАВДЫ.

Y.М. Ну и?

О.М. Теперь уже нет. Разве ты запамятовал? Я же говорил тебе, что есть только Временные Искатели Правды; что постоянного искателя не существует; что как только Искатель найдет то, что полностью посчитает Правдой, его поиски прекращаются, и остаток своих дней он проводит заделывая дыры, ставя заплаты, конопатя пробоины, снабжая подпорками, защищает от непогоды и смотрит, как бы она не обвалилась на него. Поэтому пресвитерианец остается пресвитерианцем, магометанин магометанином, спиритуалист спиритуалистом, демократ демократом, республиканец республиканцем, монархист монархистом; и если скромный, серьезный и искренний Искатель Правды найдет ее в утверждении, что луна состоит из зеленого сыра, ничто не поколеблет его в этом мнении; потому что он всего-навсего непроизвольная машина, и должен подчиняться законам своего устройства.

Y.М. А затем…

О.М. Найдя Правду; осознавая, что человек, вне всякого сомнения, движим только одним побуждением — удовлетворением собственного духа — и является всего-навсего машиной, не имеющей права требовать личной награды за свои деяния, мне, как человеку, искать дальше невозможно. Остаток дней своих я проведу, накладывая заплаты, закрашивая, шпатлюя и конопача мое бесценное владение и отворачиваясь в сторону, когда умоляющий аргумент или дискредитирующий факт появляются на горизонте.

VI

Y.М. Это отвратительно. Ваши захмелевшие теории, которые вы только что выдвинули — касательно крысы и этого всего — так оголить Человека, лишив его достоинств, грандиозности, величественности.

О.М. Его даже не нужно оголять — это чехлы, краденая одежда. Он требует признания заслуг, принадлежащих исключительно его Создателю.

Y.М. Но вы не имели никакого права уравнивать его с крысой.

О.М. В моральном смысле я этого не сделал. Это было бы несправедливо по отношению к крысе. В этом смысле он крысе в подметки не годится.

Y.М. Вы опять паясничаете?

О.М. Нет.

Y.М. Что же тогда это было?

О.М. То, что называется Нравственным Чувством. Это объемный вопрос. Давай сначала покончим с тем, о чем сейчас идет разговор, прежде чем перейти к нему.

Y.М. Отлично. Вы признали, что уравняли Человека с Крысой. В чем? В интеллектуальном смысле?

О.М. В форме — но не в уровне.

Y.М. Объясните.

О.М. Я полагаю, что разум крысы и разум человека — это одна машина, но с неравными способностями — как твоя и Эдисона; как африканского пигмея и Гомера; как бушмена и Бисмарка.

Y.М. Как же вы это различаете, когда низшие животные не имеют умственных способностей, а имеют лишь инстинкты, в то время как человек наделен рассудком?

О.М. Что такое инстинкт?

Y.М. Это не требующее размышлений и механическое осуществление врожденной привычки.

О.М. Что породило привычку?

Y.