Тамм скрестил руки на груди и уставился на Марьяну холодными серыми глазами.

— Надо же. А ведь Тимур утверждал, что ко мне приедет настоящий профессионал и один из лучших его сотрудников. Неважно, видимо, идут дела у господина Лиханцева, если у него лучшие люди — такие.

Краска бросилась в лицо Марьяне. Но в этот момент в кабинет зашла секретарь с кофе.

Успокоиться. Успокоиться. Успокоиться. Надо успокоиться — твердила себе Марьяна. Она имела дело с разными интервьюируемыми, Тамм — не самый противный. Ну, подумаешь, опоздал. Для большого и серьезного бизнесмена такое возможно — если и в самом деле были переговоры, и они затянулись. Такое бывает.

— Как прошли переговоры?

— А как это относится к теме нашего разговора? — отозвался Тамм, не отрывая взгляда от бумаг, которые он взял со стола.

— Герман Гергардович, может быть, вы все же уделите внимание мне, а не только бумагам — раз уж вы впустили меня в свой кабинет и даже угостили кофе? — Марьяна говорила спокойно, но спокойствие это держалась на каких-то сопельках.

— Хорошо, — он не торопясь отложил бумаги и развернулся лицом к Марьяне. Холодные серые глаза смотрели равнодушно. — Слушаю вас.

Так, ну ничего страшного, что контакт не сложился с самого начала. Он еще может сложиться. И даже если нет — Марьяна профессионал. Что бы там Гергардович по этому поводу ни говорил и ни думал. Что она планировала первым спросить? А, вот. «Расскажите о вашем первом проекте? Насколько он был успешен? Чему научил вас?»

Но вместо этого Марьяна с некоторым удивлением услышала собственный голос, который задал совершенно другой вопрос:

— Скажите, кто мать вашего сына?

Через секундную паузу Тамм резко встал.

— Разговор окончен.

— Простите, ради бога, — спохватившись, попыталась спасти положение Марьяна.

Тамм же вышел из-за стола, быстро прошел к двери кабинета и распахнул ее:

— Всего хорошего!

— Вы… вы… вы…

— Вы видите, я, как воспитанный человек, открываю перед женщиной дверь. И даже не говорю ей: «Идите к черту!». Хотя мне этого хочется.

А мне-то как хочется!

* * *

Это провал. К такой мысли пришла Марьяна уже на половине дороги от офиса Тамма к офису «Магната». Марьяна пыталась анализировать, почему интервью произошло именно так. Никак. Провально.

Да, Тамм опоздал на встречу. Не он первый, не он последний. Да, он не демонстрировал изысканных манер и не рассыпался в комплиментах — а Марьяна к этому за последнее время привыкла. Но ведь она на своем журналистском веку повидала куда более неприятных людей. И ничего. Могла же себя собрать, не реагировать на не всегда вежливые слова, зачастую почти хамское поведение и даже откровенные провокации. Правда, таких персон в ее послужном списке было, слава богу, не очень много. А в последнее время — и вовсе не было. Что же, в этом дело? Расслабилась, потеряла хватку? Марьяна попыталась вспомнить, кто там был у нее в прошлом — ну, из числа самых противных? Вспомнился сразу отчего-то чиновник довольно крупного ранга — и сам крупный, с пузом, перстнем на мизинце, тяжелым взглядом и рябым лицом. А еще от него пахло смесью элитного парфюма и лука — адское сочетание. Да, пожалуй, хуже этого интервьюируемого у Марьяны не было никого. Но ведь она взяла у него интервью, задавала вопросы, смеялась его идиотским шуткам, терпела этот дикий аромат. И потом даже сделала вполне приличный материал.

Марьяна передернула плечами, вспомнив этот эпизод. Да уж, по сравнению с тем чиновником, господин Тамм просто душка. Так что же ее так сорвало? Да еще этот вопрос про мать сына? Верх непрофессионализма!

Марьяна не могла понять, какая муха ее укусила.