— как трубочка, и очень длинный. Он растет. Я потом видел. Бабушка мне

показывала, как он растет из воды у берега. Он — как трава, только высокий,

выше, чем бабушка, и выше, чем папа. А сам он — как трубочка. Мне дали такую

палочку. Я ударил, и она сейчас сломалась. Его нарежут и накладывают на

крыши много-много.

И куда мы с бабушкой пошли, там тоже такая крыша, и домик тоже белый, и

там живет бабушкина одна знакомая. Она нам чаю давала и баранок. Она

сказала, что невод скоро будут закидывать и мы пойдем смотреть.

Я спросил:

— Куда кидать его будут?

Она сказала, что в реку. Сначала кинут, а потом вытянут. А невод — это

сетка. Очень большая. Ею рыбу ловят.

Я все равно не знал, как это ловят, и очень хотел пойти глядеть.

И я все говорил:

— Ну, пойдем! Ну, пойдем!

А они чай пили. Выпьют — и опять пьют.

Я говорил:

— Не надо чай пить.

И хотел начать плакать, а бабушка сказала, чтоб я вышел во двор и чтоб

там поплакал, потому что все равно теперь невод не бросают, а когда будет

вечер, тогда будут бросать.

Я сел на сундук. Там коврик лежал. Я потом лег на коврик и не заплакал,

потому что заснул.

НЕВОД

Мы пошли на реку. Там на песке лежала сетка. Она из веревок. Мы долго

шли, пока пришли, где ее конец. Вот это какой невод! У него чурочки

привязаны на одной стороне. А это не чурочки, а пробки, только они такие

большие. А на другой стороне у невода не пробки, а какие-то железки. Это,

мне бабушка сказала, чтоб он тонул.

Очень много людей нашло смотреть, как невод будут кидать и как рыбу из

воды вытянут. Вдруг приехала лодка, очень большая, и в ней дяди. Они рыбаки.

И в лодку стали складывать невод. Весь невод туда складывать стали. И

вышла гора. А веревку не взяли. Она у нас осталась. Она привязана к берегу.

Потом как стали рыбаки веслами грести, так лодка пошла, прямо как

пароход. А уйти она все равно не могла, потому что веревка от невода

осталась у нас. А веревка не стала их пускать. Они тогда начали невод

выбрасывать вон.

Они его кидают, и их пускает немножечко ехать, а потом они еще кидают,

и тогда опять им можно немножечко ехать.

И они стали потом снова поворачивать к берегу, только уж далеко-далеко

от нас. И там они уж все выкинули, они только сами остались, и у них

веревка. Они ее привезли на берег и сами с ней выскочили.

И я увидел: на воде цепочка плавает, а бабушка сказала — это пробки и

это от невода.

А я сказал, что невод утонул.

Бабушка сказала, что низ утонул, а верх плавает.

А я кричал:

— Нет, утонул, утонул!

А там один дядя. Он приехал на телеге. И у него стояла там телега и

лошадь.

Он подошел и говорит:

— Чего это ты кричишь? Кто утонул? Никто не утонул, не кричи.

А я сказал:

— Не кто, а невод.

Дядя сказал:

— Он не утонул, а он в воде стоит, как стенка.

Я говорю:

— Как это — стенка?

А дядя стал рукой показывать и говорит:

— Вон, где пробки на воде, это верх, и оттуда он вниз висит до самого

дна, а железки на самом дне лежат. И теперь рыбе никуда нельзя уйти, потому

что ее неводом загородили.

КАК НЕВОД ВЫТАСКИВАЛИ

Я не стал на дядю глядеть, потому что рыбаки начали наматывать веревки

на катушки. Потому что там большие катушки на берегу стояли. Больше, чем

человек. И из катушек большие палки торчали.

Рыбаки эти палки пихали со всей силы, и катушки вертелись.