|
- Он очень красив, и он интересней такой, как есть. Таким он мне нравится куда больше. Но боюсь, без этого нельзя! Нервно кашлянув, он подступил к Ангелу. *** - Это, - сказал Викарий, - были дамы. - Какая нелепость! - отозвался Ангел, улыбаясь и нюхая шиповник. - И какие причудливые формы. - Пожалуй, - сказал Викарий. - Вы заметили... гм!.. как они себя повели? - Они ушли. Мне даже показалось - убежали. Испугались? Я-то, понятно, испугался бескрылых созданий. Надеюсь... их не крылья мои испугали? - Весь ваш вид в целом, - сказал Викарий и невольно покосился на розовые ноги. - Вот как. Мне и в голову не приходило. Разумеется, я им показался так же странен, как вы мне. - Он глянул вниз. - И мои ступни. У вас-то копыта, как у гиппогрифа. - Башмаки, - поправил Викарий. - У вас это зовется "башмаки"? Все равно, мне жаль, что я их спугнул... - Видите ли, - начал Викарий, поглаживая подбородок, - у наших дам, гм, особые... не совсем артистические взгляды относительно, гм, одежды. В вашем туалете вы, я опасаюсь, серьезно опасаюсь, что... как он ни красив, ваш костюм, вы... окажетесь в обществе, гм, несколько обособленным. У нас есть поговорка: "Пришел в Рим, так веди себя, гм, римлянином". Поверьте мне, если вы намерены... гм, общаться с нами во время... вашего невольного пребывания... Ангел отступил на шаг и на другой, между тем как Викарий надвигался на него ближе и ближе в своем старании показать себя хорошим дипломатом и принять доверительный тон. На красивом лице гостя отразилась растерянность. - Я не совсем понимаю, почему вы все время производите горлом эти шумы? Это связано с "умереть" или "есть" или с чем-то еще из этих ваших?.. - Как ваш хозяин, я... - перебил Викарий и запнулся. - Как мой хозяин... - повторил за ним Ангел. - Вы не откажетесь временно, пока мы не приспособим для вас что-нибудь более постоянное, надеть, гм, костюм - совсем новый, уверяю вас... такой, как на мне? - О! - воскликнул Ангел. Он отступил подальше, чтобы оглядеть Викария с ног до головы. - Носить одежды такие, как на вас! - сказал он. Это и озадачило его и позабавило. Глаза его стали круглыми и яркими, в уголках рта заиграла морщинка. - Чудесно! - сказал он и захлопал в ладоши. - Какой, однако, странный, сумасшедший сон! Где они, эти одежды? - Он схватился за вырез своей шафрановой ризы. - Дома! - остановил его Викарий. - Пожалуйте за мной. Переоденемся... дома. *** Так Ангел был облачен в панталоны своего хозяина, рубашку, разрезанную вдоль спины (чтобы удобней устроить крылья), носки и туфли - парадные туфли Викария, воротник с галстуком и летний долгополый сюртук. Но когда надевали сюртук, снова дала себя знать боль, и это напомнило Викарию, что повязка наложена временная. - Я позвоню, чтобы чай подали сейчас же, и пошлю Груммета за Крумпом, - сказал Викарий. - А обедать будем пораньше. Пока Викарий выкрикивал в пролет лестницы свои распоряжения, Ангел в полном восторге разглядывал себя в трюмо. Если боль была ему чужда, то, видно, не чуждым (из-за снов, быть может) оказалось ему наслаждение несообразным. |
