|
Существенным фактом в данном случае явилось то, что в Сиддермортон-парке 4 августа 1895 года в отблеске славы одного из чудесных миров, где нет ни печали, ни горестей, и все еще верный ему, стоял Ангел, светлый и прекрасный, и вел разговор с Викарием прихода Сиддермортон о множественности миров. В том, что Ангел был ангелом, автор готов, если надо, дать присягу - но и только. *** - У меня появилось, - сказал Ангел, - какое-то крайне непривычное ощущение - вот здесь. Оно у меня с восхода солнца. Я не помню, чтобы раньше у меня вообще бывали здесь какие-либо ощущения. - Не боль, надеюсь? - спросил Викарий. - О нет! Оно совсем другое, чем боль, - что-то вроде ощущения пустоты. - Может быть, разница в атмосферном давлении... - начал Викарий, потирая подбородок. - И знаете, у меня еще какое-то совсем особенное чувство во рту, - мне как бы... так нелепо!.. как бы хочется что-нибудь в него запихать. - Ну да! - спохватился Викарий. - Понятно! Вы голодны. - Голоден? - повторил Ангел. - А что это значит? - У вас там не надо есть? - Есть? Слово вовсе для меня незнакомое. - Класть, понимаете, пищу в рот. Здесь иначе нельзя. Вы скоро научитесь. Если не есть, то становишься худым и несчастным, страдаешь от... от сильной... ну, понимаете... боли, и в конце концов ты должен умереть. - Умереть! - сказал Ангел. - Еще одно непонятное слово. - Здесь оно понятно каждому. Это значит, знаете, отбыть, - сказал Викарий. - Мы никогда не отбываем, - возразил Ангел. - Вы не знаете, что вас может постичь в этом мире, - начал Викарий и призадумался. - Если вы ощущаете голод и способны чувствовать боль и если у вас перебито крыло, то не исключено, что вы можете и умереть, прежде чем выберетесь отсюда. На всякий случай вам, пожалуй, неплохо бы поесть. Я бы, например... гм-гм! Есть много вещей, куда более неприятных. - Наверное, - сказал Ангел, - мне и впрямь нужно есть. Если это не слишком трудно. Не нравится мне ваша "боль" и не нравится ваше "голоден". Если ваше "умереть" в том же роде, я предпочту есть. Какой странный, несуразный мир! - Обычно считается, что "умереть" хуже, чем "боль" и "голод"... А впрочем, как когда. - Вы все это должны будете объяснить мне позже, - сказал Ангел. - Если я не проснусь. А сейчас, пожалуйста, покажите мне, как надо есть. Если вы не против. Я чувствую как бы настоятельную потребность... - Ах, извините, - спохватился Викарий и предложил ему руку. - Вы мне доставите большое удовольствие, если будете моим гостем. Дом мой не так далеко отсюда - мили две, не больше. - Ваш дом? - сказал Ангел, немного озадаченный, но все же он с признательностью взял Викария под руку, и они, беседуя на ходу, медленно прошли сквозь буйные заросли орляка, испятнанного солнцем, через листву деревьев, перебрались дальше по ступенькам, за ограду парка и, сделав милю с лишним по вереску под жужжание пчел, спустились с холма к дому. Вы пленились бы этой четой, когда могли бы их видеть в тот час. Ангел - стройный и невысокий, едва пяти футов ростом, с красивым, немного женственным лицом, каким бы мог написать его старый итальянский мастер (есть в Национальной галерее холст неизвестного художника "Товий и Ангел" - так Ангел там очень на него похож, те же черты, та же одухотворенность). |
