– Ее ждал брак с одним из самых знатных, богатейших и благороднейших рыцарей королевства, победителем турнира, который был назначен в ее честь, – отвечал лорд Айрон, сурово глядя на молодого человека.

– Все сказанное вами об этом человеке верно, за исключением того, что вы назвали его благородным победителем, – достойно возразил сэр Артур.

– Разве может судить о чужом благородстве человек, решившийся на то, чтобы помочь бежать чужой невесте? – в голосе первого лорда королевства послышались гневные нотки, и все вокруг затаили дыхание.

– Отец! – не выдержала леди Бьянка. – Отец, я причинила вам немало страданий своим бегством, но вините в этом меня – иначе я поступить не могла. Когда вы обо всем узнаете, то, вероятно, пожалеете о том, что сэру Артуру пришлось молить вас о прощении, и даруете его этому благородному юноше сию же минуту.

– Ну, что ж. Я вижу, мне ничего не остается, как выслушать вас и уж тогда принимать решение, – смилостивился суровый вельможа. – Прошу вас пройти в большой зал. Я полагаю, разговор наш предназначен только для наших ушей, – с этими словами лорд Айрон круто повернулся и, гордо неся седую голову, прошествовал в замок.

Сэр Артур, леди Бьянка и ошеломленный подобным величием Счастливчик молча проследовали за ним.

Все собравшиеся во дворе переглянулись, пошептались немного и единодушно решили, что хоть настоящей грозы влюбленным не миновать, но и заслуженное прощение, наверняка, будет ими получено.

Оставим же на некоторое время наших друзей, которые сейчас находятся в безопасности и, конечно, сумеют рассказать лорду Айрону обо всех происшествиях так, чтоб он по достоинству смог о них судить, а сами проследим, что же этой ночью приключилось с Крошкой Лори и куда она так внезапно запропастилась.

Бедняжка уже спустя несколько минут после того, как почувствовала себя пленницей, безошибочно поняла, кто этому виной. Пока она, связанная по рукам и ногам и накрытая собственным плащом, неслась по воздуху, увлекаемая чьими-то сильными руками, она все время слышала один и тот же звук, который порой сливался с завыванием ветра. И этот звук был очень хорошо знаком Крошке Лори – так хлопали на ветру ведьминские плащи.

«Похоже, я действительно серьезно влипла, – думала маленькая ведьмочка. – Но как сестрицам так быстро удалось разведать, кто виноват в гибели тетки Болотницы?» На этот вопрос ответ почему-то не находился. Но в любом случае сейчас следовало хорошенько подготовиться ко встрече с разъяренными сестрицами.

Крошка Лори почувствовала, что они, наконец, прилетели в жилище ведьм, – она пребольно ударилась, когда ее тащили через тоннель в жерле огромной горы-вулкана. Полет закончился, и маленькую ведьмочку совсем не деликатно бросили на пол и сорвали с нее ее плащ.

Крошка Лори увидела, что в нее буквально впились две пары глаз – темно-лиловых и огненно-рыжих, – и тут же поймала себя на мысли, что меньше всего ей хотелось попасться в руки Крукст и Хукст.

– Погоди, Грязнуля, – услышала Крошка Лори уже позабытое ею прозвище, – вот сейчас вернутся сестрицы, и ты всем нам расскажешь, как благодаря твоей милости мы лишились нашей дорогой трудолюбивой тетушки, а заодно и ведьминской силы, – прошипела Крукст в самое лицо малышки, а Хукст больно ущипнула ее за плечо.

– А гляди-ка, Крукст! Наша замарашка решила стать чистюлей – до того ей хотелось понравиться этому псу и противным людишкам! Давай-ка приведем ее в божеский вид, чтобы она снова стала похожа на ведьму!

И ведьмы принялись носиться по жилищу в поисках грязи. Крукст повыгребала со всех углов пыль и паутину, а Хукст соскребла с печных стенок сажу. Вооружившись таким образом, они двинулись прямо на Крошку Лори. И настолько были страшны их лица, что маленькая ведьмочка, поклявшаяся самой себе, что ни в коем случае не выдаст собственного страха перед ведьмами, в ужасе попыталась спрятать лицо.