Келлер склонился над пойманным голубем и, прежде чем бросить трупик в мешок, как будто что то снял с него. Опустился второй хищник, и сокольник также принял подношение, отправил охотника обратно и вновь принялся сосредоточенно возиться с добычей. Голубиная стая пропала из виду, однако сокол устремился за край скалистой стены, а когда вернулся, в когтях у него был сжат еще один голубь.

Когда же соколы в конце концов вернулись без добычи, Келлер вывалил из мешка пойманных ранее голубей и предоставил хищникам пировать, сам же тем временем закурил еще одну сигарету.

Затем сокольник надел на птиц клобучки, запер их в ящике, развернулся и покатил обратно.

Даниэль выждал еще какое то время, когда скрип окончательно стих вдали, и тогда вышел из укрытия и направился к месту, где стоял Келлер. Там в куче окровавленных перьев валялись растерзанные трупики голубей.

Он присел на корточки и принялся рассматривать останки птиц. Чуть в сторонке от основной массы лежала оторванная лапка с растопыренными когтями, и на ее лодыжке что то чернело, весьма похожее на кусочек изоленты.

Потыкав веточкой трупики злополучных голубей, Даниэль обнаружил, что на лапках каждой птицы имеются клейкие следы или кусочки плотно обмотанной изоленты.

И тогда он вдруг понял, как все устроено. Некто за пределами долины подготовил этих голубей и выпустил на рассвете, как раз когда на это место прибыл Адриан Келлер с соколами. Хищники ловили голубей, а Келлер забирал привязанный к их лапкам груз. Спасшиеся улетели назад в голубятню снаружи, как и поступают все почтовые голуби. Стало быть, их драгоценный груз вернулся к отправителю. Никаких потерь. Только и остается, что подсчитать пропавших голубей да выставить счет.

Даниэль направился в сторону клиники. Возле главного корпуса он миновал сотрудников персонала, болтающих друг с другом и смеющихся перед посадкой в свои электромобили. Поверх обычной формы они были облачены в синие шерстяные пальто.

Дожидаясь в коттедже проверяющих, он обдумывал, как выгоднее всего воспользоваться сделанным открытием. Может, рассказать доктору Фишеру? Или какому то другому врачу? Вот только принесет ли это ему пользу? Надо обсудить эту историю с Коринной.

Сейчас Даниэль чувствовал себя совершенно измотанным. Сразу же после проверки, решил он, можно будет поспать пару часиков, а потом вернуться в деревню и поговорить с ней.

Судя по всему, этим утром персонал начал проверку с деревни и оттуда уже поднимался к коттеджам. Он зевнул и понадеялся, что не заснет на стуле до их прихода. Теперь Даниэль всегда старался бодрствовать во время обходов, но иногда сотрудники клиники все таки заставали его врасплох. И один раз спросонья он рефлекторно чуть не ударил хозяйку. Та молниеносно парировала его удар приемом карате, а затем рассмеялась, словно произошедшее было в порядке вещей.

После двадцати минут ожидания снаружи наконец то раздался знакомый гул электромобильчика, за которым последовал стук в дверь, а затем и повернулась ручка.

– Доброе утро, Макс. Хорошо спалось? Вижу, вы уже застелили постель, – заметила хозяйка, покосившись на нетронутую кровать за открытыми занавесками.

Она, несомненно, поняла, что он провел ночь в другом месте, но ей, похоже, это показалось всего лишь забавным. Даниэль не счел нужным отвечать.

Хозяйка двинулась было к двери к своей коллеге, но вдруг остановилась, развернулась и, не вынимая рук из карманов пальто, проговорила:

– Ах да. Ваш брат здесь. Вы ведь знали об этом, не так ли?

44

Даниэлю показалось, что он ослышался.

– Он здесь?

– Да да, – кивнула хозяйка. – Вчера он осведомлялся о вас на регистратуре. Вы не встречались?

Сердце его готово было выпрыгнуть из груди, однако на лице никаких эмоций не отражалось. За последнее время он весьма поднаторел в искусстве контролирования лицевых мышц.