Первым взялся вешать лапшу на ее нежные ушки частный детектив из фирмы, принадлежащей одному из старых друзей бывшего премьера Италии. Может, и самому этому деятелю. Да, речь о Паоло, о человеке, умеющем пудрить мозги, часами трындеть ни о чем, но при этом говорить со значением, доверительно.

— Вот здесь у меня приготовлены копии бумаг. В другом ящике, кажется. Нет, это немного не те бумаги, но оно и не важно. Так, я сейчас кое-что еще в компьютере посмотрю. Это любопытная информация в рамках известного дела. Ты, наверное, голодна? Может, продолжим разговор в кафе?.. Я тебе расскажу кое-что, о чем не хотелось бы говорить в четырех стенах. Видишь, как все любопытно? А вот сейчас, дорогая, ты услышишь самое интересное. Ну вот кто бы мог подумать, а? Надо вернуться в офис, там у меня в столе флешка с фотоснимками.

Тем же самым, разве что не столь артистично, занимались двое мужчин из службы безопасности крупнейшей итальянской энергетической компании, к которым Алиса отправилась в понедельник. Визит был согласован накануне ее прилета в Рим. Эти господа были многословны, порой перебивали друг друга, столько всего им хотелось сказать и открыть миловидной синьорине. Она была довольно молода для этих занятий и весьма прилично владела итальянским. Лишь иногда в ход пускался интернациональный инглиш.

Эти двое были в меру вежливы и предупредительны. Они не стали изображать бурную радость. Мол, как мы счастливы видеть вас здесь, дорогая Алиса! Вот только вас мы тут все и ждали! Но синьоры и не раздражались, как это порой бывает у людей с южным темпераментом, особенно если они общаются с женщиной.

Они вели себя вполне профессионально и не выказывали неудовольствия даже тогда, когда москвичка переключала разговор в нужное ей русло. Алиса пользовалась этим. Она задавала им не те вопросы, которые они сами себе придумывали, а совсем иные, по существу дела, согласованные с ее московским начальством.

Они показали коллеге, приехавшей из Москвы, ролики, снятые на прошлой неделе, в четверг — на следующий день после ЧП, имевшего место в окрестностях сицилийского городка Сан Вито ло Капо.

— Вот берег, смотрите, — говорил ей один, водя ручкой с закрытым колпачком по экрану лэптопа. — Это в десяти километрах от города, с другой стороны горы.

— А вот вода, — вторил ему другой. — В бухте глубины сравнительно небольшие, до тридцати метров. Но потом резкий обрыв — как ножом обрезано. Далее сразу свыше километра!

Алиса слушала все это и решила называть для себя этих господ Первым и Вторым — Примо и Сэкондо.

— Если бы яхта стояла на якоре в самой бухте, тогда было бы проще заниматься поисковыми работами, — продолжил Примо.

— И знаете, какие там бывают течения?.. По нескольку раз на день меняются! Это любой местный житель вам подтвердит, — подхватил Сэкондо.

Синьоры часто смотрели друг на друга, после чего переводили взгляды на москвичку, приехавшую для сверки информации по недавнему ЧП.

Примо:

— Там такие подводные потоки, столь мощные течения, что покойников, случается, находят у берегов Африки.

Сэкондо:

— А бывает и так, что этих бедняг, то есть утопленников, и вовсе не находят.

Ничего сверх того, что она знала до момента встречи с ними, Алиса из данного разговора не вынесла. Но эти люди и не собирались кормить ее качественным информационным продуктом. Они небось даже обрадовались, что из Москвы к ним прислали фемину. Как правило, женщинам проще вешать на уши лапшу, чем мужчинам.

В понедельник, уже после окончания рабочего дня, двойной порцией грубо нарезанной и почти сырой лапши ее угостил заместитель главы одного из департаментов Генеральной прокуратуры Италии.