Мой взгляд упал на телефон. Конечно, я мог позвонить Рут и поздравить ее с Рождеством, это могло бы послужить еще одной попыткой примирения. После нашего последнего телефонного разговора цветочный магазин каждый день отправлял ей от моего имени орхидеи. Она никогда не благодарила меня за них, но никогда и не отказывалась. Было бы хорошо сейчас поговорить с ней. Я потянулся к телефону и вдруг заметил, что дверь кабинета медленно открывается. Продолжая наблюдать за дверью, я выдвинул левый ящик стола и опустил туда руку. Рука коснулась холодного металла автоматического пистолета, который я хранил там, пальцы крепко сжали рукоятку.

В образовавшуюся щель просунулась голова девушки, бледно-золотистые волосы сверкнули в полумраке кабинета. Увидев меня за столом, она широко распахнула дверь и вошла в комнату.

— Так вот вы где, мистер Кейн, — сказала Мюриель.

Я задвинул ящик.

— Да, — ответил я, — а почему вы пришли?

Девушка уже стояла передо мной.

— Не знаю, так мне захотелось, — просто ответила она, при этом в ее глазах было удивленное выражение, как будто она сама не понимала, что с ней творится.

Я встал из-за стола и подошел к ней. Что-то творилось у меня внутри, я чувствовал нервозность и напряжение, губы вытянулись в тонкую жесткую линию.

— Мистер Кейн, — девушка казалась слегка испуганной, — что вы хотите сделать? — Голосок ее задрожал, теперь она, наверное, была бы непрочь ускользнуть от меня.

Я ничего не ответил, лишь положил руки ей на плечи. Она слабо кулачками уперлась мне в грудь. Одной рукой прижав ее к себе, я другой рукой взял ее за подбородок, повернул ее лицо к себе и поцеловал. Мюриель уцепилась за карманы моего пиджака. Это был долгий, грубый поцелуй. Когда я отпустил ее, глаза ее были полузакрыты, она бессильно повисла на мне.

— Ты для этого пришла сюда? — хрипло спросил я.

Мюриель, казалось, не обратила никакого внимания на мою интонацию. Голова ее лежала на моем плече, лицо было повернуто от меня. Слабым голосом она смогла только вымолвить:

— Ох, мистер Кейн…

Я посмотрел на нее сверху вниз. Маленькая сучка так и просилась, чтобы ее разложили. Внезапно я почувствовал себя старым и усталым, прежний запал прошел. Я опустил руки и повернулся к ней спиной.

— Что случилось, мистер Кейн?

— Ничего, — ответил я, — езжай домой, детка, чтобы потом не пожалеть. — Я закурил сигарету.

— Мистер Кейн, — промурлыкала Мюриель слабеньким хитреньким голоском, — я ни о чем не буду жалеть, не отправляйте меня домой.

— Хватит, — сказал я. — Ты слишком молода, чтобы играть в эти игры. Возвращайся домой к маме.

— Мне двадцать, мистер Кейн, — сказала она, гордо вскинув головку, — и я достаточно взрослая, чтобы играть в те игры, в которые мне хочется.

Я молча посмотрел на нее.

— Мистер Кейн, — снова начала она, уставившись в пол, — а где вы собираетесь встречать Рождество?

Ее вопрос озадачил меня, такого я от нее не ожидал.

— А что? — спросил я.

— Вы не могли бы поужинать со мной? — спросила Мюриель, все еще глядя в пол. — Мне не хотелось бы снова встречать Рождество одной.

Меня заинтриговало слово «снова».

— Почему одной?

— Я живу в меблированных комнатах, — тихо ответила она. — Мои родители умерли, и мне не с кем встречать Рождество. — Она посмотрела на меня, глаза ее были полны слез. — Всем есть куда пойти, а нам нет.