— Ну, где Рябов? — спрашиваю у Марины, не спешащей оставить меня наедине с производственными проблемами.

— Сейчас будет…

— Что, Марина, говори…

— Я не хотела обращаться к бухгалтеру без тебя. Мне нужно две тысячи баксов на…

— Извини, Марина. Если нужно, ты их получишь. Я достаточно доверяю тебе, чтобы уточнять детали. Впрочем… Рябов правомочен решать эти вопросы, ведь вы с ним видитесь.

Глаза Марины сузились.

— Он сейчас гораздо чаще видится с этой девкой. Твоей девкой.

— Ты еще добавь — камоловской девкой. Мариночка, лично я ничего против не имею. Могу только Рябову спасибо сказать. Хотя его не понимаю. Поменять такую женщину, как ты, на эту телку может только идиот.

Лицо Марины просветлело. Все верно. Скажи любой образине, что она королева Шантеклера, и ее вера в эти слова будет стопроцентной. Но Марина не образина, а очень своеобразная женщина, пусть не суперкрасавица, но если Костя на нее облизывается, значит в ней что-то есть. Может, Рябов опасается, что она, дойдя до экстаза, все кишки у него вымогает в прямом смысле слова? Я бы сам не прочь, но… Если бы Марина была блондинкой — тогда другое дело. После Сабины любимой я на темноволосых женщин смотреть без содрогания не могу.

Рябов заявился буквально через минуту после того, как Марина вышла из кабинета. Теперь вряд ли моя секретарша будет информировать коммерческого директора о некоторых подробностях наших бесед.

— Сережа, мне срочно нужна информация.

— Как, опять? — чуть ли не застонал Рябов, протирая виски.

— То, что вы успели сделать с Вершигорой, дает тебе право на этот вопрос. Сейчас я имею в виду совместные действия по поводу некого Баранаускаса, а не подвиги ментов с «Содействием» по наведению порядка. К слову сказать, если еще раз…

— Я уже поговорил с ребятами, — продолжил за меня Рябов. — Что нужно выяснить? Я немного устал. Честно.

— Прими мои соболезнования. Может ты поспешил с Камоловым? Его телка при большом желании, а оно у нас неиссякаемое, Камолова бы до того света не хуже, чем динамит, довела. Но это к слову. А пока срочно, подчеркиваю, срочно выясни одну маленькую деталь: наш Петр Петрович замечательный работал в Южноморске двенадцать лет назад?

— Его же Велигуров с собой из Москвы притащил. Сам перебрался, потом людей своих…

Я вспомнил, как Сережа совсем недавно попрекал меня излишней усталостью и высказался по этому же поводу.

— Да что с тобой, Сережа? — в моем голосе звучит почти материнская забота, — ты совсем вымотался, меня понимать перестал. Так что, несмотря на твой огромный объем работы и усталость по поводу улучшения обслуживания населения, выясни: трудился ли Петр Петрович в Южноморске лет двенадцать тому. Тогда на нашей таможне дело звонкое было. И если в то время Петя доблестно контактировал с нашей таможней, тогда мы попадаем в цвет. Должен тебе сказать еще одно: нам нужно выяснить, чем Петр Петрович сдерживал твоих партнеров.

— Об этом лучше всех Велигуров знает, — срезает Рябов свой объем работы.

— Тем лучше. Петр Петрович уже в курсе, что его ликвидатор меня не прикончил?

Сережа закивал головой с таким радостным видом, что я невольно представил себе выражение морды Петеньки, когда он узнал о своей потере.

— Теперь у него одна надежда, — Заметил Рябов, — на поддержку из Москвы.