Однако на достигнутом, как нас учили с детства, останавливаться нельзя, и «Олимп» расширяет свои владения, затеяв новостройку возле офиса. Несмотря на запрещение горсовета, здесь столько строительных материалов, что поневоле завидуешь неукротимой жажде труда бывшего безработного, а ныне генерального директора «Олимпа» Гершковича. Строительство запрещено, однако против реконструкции никто ничего не имеет против. Котя арендовал ветхое здание всего на сорок девять лет. Но, несмотря на то, что здание это, когда Коте будет за девяносто, отойдет к городу, он смело тратит деньги на реставрационные работы. Не удивлюсь, если строители сделают такую замечательную реконструкцию, что вместо двухэтажной халупы вырастет чуть ли не небоскреб. Я вообще ничему не удивлюсь. Особенно тому, что Котя вполне может прожить еще сорок девять лет. Удивительным было бы другое: что со временем это здание он отдаст городу.

Возле громадной кучи дефицитного силикатного кирпича скучала группа плотных парней. Котина охрана вряд ли ожидала, что ее выставят на боевое дежурство в таком месте. Но Гершкович прав: оставь стройматериалы хоть на час без внимания — их вручную растаскают не только по близлежащим дворам. Нашего человека хлебом не корми, дай только кирпич или цемент украсть.

— Здравствуйте, папаша, — нагловато обратился ко мне один из парней.

Я тут же вспомнил его. Тогда в спортзале, после боя, этот воспитанник Авдюшенко тоже немного наглел. Марина тут же выступила вперед, но сейчас использование ее технических приспособлений было бы излишним.

— Здравствуй, сынок, — разве что не сжимаю в объятиях от радости встречи своего бывшего спарринг-партнера, — ты уже подкачал мышцы после нашего прошлого свидания?

— Хотите попробовать, папаша? — паренек стал в стойку, а его друзья явно обрадовались предстоящему зрелищу. Все-таки хоть какое-то развлечение.

— Возраст у меня уже не тот, — огорчился я, — разве что с доченькой моей посоревнуйся. Мариночка, покажи ему для начала, что ты с кирпичиком сделать можешь.

Марина подошла к парню, всунула ему в руки один из кирпичей и спросила:

— Удержишь?

— Давай! — недоверчиво заявил он, крепко сжав пальцами силикатный брусок по краям.

Марина сделала шаг назад, коротко хмыкнула и ударила по кирпичу. Одна из его половинок тут же упала парню на ногу, но он на это не обратил внимания, а пристально уставившись на Марину, заявил:

— Подумаешь, я два расколоть могу…

— А я — три, — заявил еще один спортсмен, но его тут же перебил другой:

— Три я в первом классе колол. Даю ответ за пять.

Когда я заходил в здание концерна, на меня уже никто не обращал внимания. Парни, выделывались перед Мариной, кололи кирпичи, как на показательных выступлениях. Марина с любопытством наблюдала за результатами молодецкой удали.

К Гершковичу я попал без особых проблем, положив перед его секретаршей свою визитку. Эта девушка знает, для кого Котя есть моментально, для кого освободится через два часа. А для многих Гершкович будет отсутствовать всю оставшуюся жизнь.

Я поздоровался с Котей, сходу отодвинувшим от себя какие-то проспекты, удобно расположился в кресле поближе к пепельнице и заметил:

— Котя, твои познания в строительном деле всегда были удивительны. Даже, когда ты возводил дачи, а не командовал «Олимпом». Но все-таки поражаюсь, как ты быстро внедряешь новые технологии. Вести строительство из обломков кирпичей — это ты сам или партнеры твои зарубежные придумали?

Котя без слов подскочил к окну и тут же вылетел из своего кабинета. Я без особого удовольствия поднялся из кресла, взглянул в окно. Гершкович, конечно, очень крутой парень, но чтобы до такой степени — я не представлял.