— Ты так легко сдаешь мне своего человека, что это странно по крайней мере.

— А он мне уже не нужен. Прежде — другое дело. А теперь его отправили, как это смешно они формулируют, в народное хозяйство. Только он рыбак настоящий, попытайся взять его именно этим. И еще, раз ты играешь в непонятные игры, я не могу оставить орден у тебя.

— Деньги вперед?

— Желательно.

— Получишь завтра на рыбалке.

— Там же отдам орден.

— Кстати, куда едем? На море?

— Нет, на речку. Щука уже должна брать.

— Ты знаешь, я больше на поплавок ловить люблю.

— Придется с утра поохотиться. А поплавок днем пригодится. Встретимся в районе Черновки, за мысом.

Ночь все равно пропала: нужно доставать деньги и готовиться к рыбалке. Конечно, достать деньги не проблема, особенно если знать, где они лежат. Мне это известно. Поэтому приношу в спальню выдвижную лестницу, легко взбираюсь под самый потолок на пятиметровую высоту и аккуратно тяну на себя крышку старинного вентилятора, надежно замаскированного обоями. Разглядеть тайник можно, лишь находясь, что называется, впритык к нему, и очень сомнительно, что в мое отсутствие кто-то будет брать на вооружение лестницу вместо того, чтобы рыться в многочисленных полках стенки, где можно найти, что угодно, только не настоящие деньги — рублей двести, конечно, гарантировано, но не больше. Даже если кто и доберется до моего тайника, не представляю, сколько времени понадобится, чтобы вскрыть намертво замурованный в нем маленький несгораемый сейф.

Другое дело — подготовка к рыбалке. Она связана с определенными трудностями. Ведь не зря говорится: без труда не вытащишь рыбку из пруда. Поэтому я забираюсь в кладовую и начинаю просматривать мое рыбацкое хозяйство. Лодку, понятное дело, не возьму. Прекрасная отечественная надувная лодка «Нырок-4» мне досталась без особых хлопот. Год назад магазин «Старт» получил их всего восемь штук. А очередь за этой лодкой по списку, в который мне по молодости лет ни за что не попасть — ветераны и инвалиды войны. Моему приятелю Севе дед взял такую лодку. Он воевал, и главное — вернулся с войны. А оба моих деда погибли в первые месяцы, поэтому мне приходится самому заботиться о себе. Дал тогда тридцатник сверху и сразу стал впереди этой очереди за лодкой, которая, по моему глубокому убеждению, пожилым людям ни к чему. А их близкие сами пусть заслужат право получать дефицит в первую очередь, а то привыкли… Сева вот заезжает на станцию техобслуживания без очереди: мол, машина принадлежит инвалиду войны. Да, записана она на деда, но ведь тот даже не знает, на какие педали нажимать, чтобы автомобиль с места тронулся. А Сева уже так привык ко всем этим благам, что, наверное, сам себя ветераном войны считает…

Тщательно отбираю все необходимое, чтобы произвести первое впечатление: не случайный человек забрел от вынужденного безделья черт знает куда, а настоящий рыболов, которому перед предстоящей поездкой азарт не дает спокойно засыпать в течение нескольких ночей, живущий предвкушением вытащить на зорьке из воды крутобокую рыбину. От снасти зависит многое, некоторые, правда, утверждают: если ловится, так на что угодно поймаешь. Но эти предания слишком авантюрны, потому что в последнее время рыбаков стало гораздо больше, чем рыбы, и поймать ее совсем не просто, как может показаться человеку непосвященному. Поэтому откладываю легонький телескопчик «Дайва», пятьдесят сантиметров, двести пятьдесят граммов, два с половиной метра в рабочем состоянии, фарфоровые кольца — несбывшаяся мечта многих любителей-рыболовов. Спиннинг оснащен катушкой, сделанной в стране восходящего солнца. Правда, японская леска мне не нравится: жестковата немного, да и на узлах дает слабину. Вкусовщина, конечно, но предпочитаю ей западногерманскую мененую нить «дамиль», легко справляющуюся с повышенными нагрузками.