Уха булькала в котле, висящем на прокопченной треноге, гоня в огневом вихре шарики перца и расправившиеся лавровые листы. Воду Игорь привез с собой. Еще лет десять назад мы кипятили речную, она отдавала каким-то привкусом, но пить вполне было можно. Сегодня речную воду станет употреблять только явный самоубийца, а мы все, в том числе и мой новый знакомый гражданин Федорчук, на него совсем не похожи.

Не рвал пока с этим типом Шелест скорее всего потому, что надеялся, что, может быть, со временем вернется свежеиспеченный специалист народного хозяйства к своей прежней деятельности и станет снова полезным и незаменимым человеком. А сегодня он кто? Тяжело, наверное. Еще вчера те, кто заискивающе желали ему доброго здоровья, уже сегодня при встрече наверняка не узнают. Так уж жизнь устроена, и грех на нее Федорчуку обижаться, сам виноват, что вылетел из седла на полном скаку: водка и бабы делают человека жадным до деньги, а монета просто так никому не дается.

Еще совсем недавно Федорчук был заместителем начальника ОБХСС Днепровского РОВД и рьяно воевал со всякой воровской нечистью. Конечно, наверняка, и раньше за ним были звонкие дела, но в течение одного месяца Федорчук сумел отличиться дважды. Сперва он взял с поличным книжного спекулянта. Часть книг, изъятых во время обыска, Федорчук сдал в торговую сеть, остальные оставил себе в качестве памятного сувенира о проделанной работе. Руководство Федорчука могло бы смотреть на подобную шалость сквозь пальцы, но это каким-то образом стало известно всем, и пришлось наложить на Федорчука взыскание. А буквально через несколько дней жадность Федорчука окончательно поставила точку в его карьере.

Конечно, в детективных романах и кинофильмах, где действуют мужественные лейтенанты и бескомпромиссные майоры, которым для окончательной характеристики только ангельских крыльев недостает, методы работы ОБХСС не освещаются. Но в жизни все происходит несколько иначе, и оступившиеся люди, к которым Федорчук проявил снисходительность, становились его информаторами, а по-настоящему говоря, стукачами. И вот с их помощью пытается этот герой покончить со спекуляцией обоев. Директор магазина, где развернул свою бурную правоохранительную деятельность Федорчук, самым естественным образом ищет к нему концы. И находит их. Федорчук через третье лицо поясняет, что закрыть уголовное дело за пять тысяч — это просто чуть ли не проявление дружеских чувств. Конечно, никакого уголовного дела не было, да и состряпать его было бы нелегко, однако директор, как и каждый работник торговли, обязательно должен был за собой что-то чувствовать.

Только не учел Федорчук, что у директора небольшого магазинчика крепок задний ум, вдобавок в свое время он получил юридическое образование, да и связи кое-какие были. Короче говоря, пришлось нашему мужественному воителю за справедливость уйти со своей нелегкой службы. Правда, по состоянию здоровья. Однако, судя потому, как он прикладывается к стакану между порциями духовитого варева, здоровье у него не расшатано настолько, чтобы из-за него покидать фронт борьбы с расхитителями социалистической собственности. Эти соображения, конечно, я вслух не высказывал и терпеливо стал дожидаться, пока Федорчук дойдет до состояния, которое позволит ему вспомнить былые подвиги и снова ощутить себя значительной фигурой хотя бы в глазах случайного человека.