— Интересная история, — прикуривает очередную сигарету Шелест, — только к нашему делу она отношения не имеет. Я понимаю твои сомнения. Андрей — редкий орден, но в конце концов он не один на свете. Это не тот.

— А откуда ты знаешь?

— Могу дать честное слово, — говорит Игорь с таким видом, будто слово его золотое, для всего мира важнее разных договоров, скрепленных авторитетными печатями.

А вот это уже интересно. Можно было догадаться, что Игорь в общих чертах наслышан о старинном предании, но последняя фраза, произнесенная милым собеседником, убедила: Шелест знает окончание моего повествования, и более того — где находится королевский Андрюша. Что ж, попробуем тебя немного расшевелить.

— Я понимаю, что мой вопрос ты оставил без внимания нарочно. Но и твое честное слово мне до лампы. Ставить голову против слова даже такого человека, как ты, я не намерен. Да и отступать тебе поздно. Эти старинные ордена имели глупость нумеровать, как и всякую другую награду. Номер твоего Андрюши примыкает ко дну мыльницы и меня он совершенно не интересует. Но, наверняка, королю очень захочется посмотреть на него.

С Игоря слетают остатки преподавательской вежливости и врожденной интеллигентности, вплоть до четвертого колена ученых-биологов.

— Не гони пену! Я не думаю, что тебе было бы выгодно трепаться об этом кому-то вместо того, чтобы заработать.

— Прав ты, Игорь, куда ни поверни. Только мне еще выгодно хорошо себя чувствовать, а посему поведай мне окончание моего предания о старине глубокой.

— Не знаю я никакого окончания. Дело это дохлое. Орден — только начало, скоро будут еще несколько полотен — и все, что я могу тебе сказать.

— Тогда назови полотна.

— В основном неизвестные художники XVIII века. Германия. Есть еще «Городской пейзаж» Ван Зигена, «Боги Олимпа» Макарта, «Пастух со стадом» Вербукховена. Все. А орден, кстати, принадлежал бывшему владельцу полотен.

— Тогда договоримся так: отдавать все оптом.

— А ты не допускаешь мысли, что я могу продать полотна без твоей бескорыстной помощи?

— Еще как допускаю. Но беря оптом, я не рискую навлечь внимание короля. Если он узнает, что я продал андреевский орден, он из меня котлету сделает и многие девушки будут громко плакать.

— Мне всегда нравилась твоя манера казаться трусливее, чем ты есть на самом деле. Но на большее, чем я тебе предложил, не рассчитывай. И кто об этом будет знать: все равно в нашем городе продать орден невозможно. В настоящее время.

— Это точно. И больше того, я отказываюсь от своего процента в твою пользу с одним условием…

— Каким? — спросил Игорь чуть быстрее, чем это положено правилами хорошего тона.

— Только не перебивай. Мне очень хочется узнать окончание старинного повествования. И ты мне можешь в этом помочь. Я ведь не трепло, ты знаешь. Думай, это дополнительно две с половиной тысячи. Неплохой гонорар за короткий рассказ.

— Завари еще кофе, — просит Игорь, — похолодало что-то. Ветерок поднялся, дело к осени идет. Осень в этом году ранняя будет. Может, на рыбалку съездим?

— Это лучше, чем футбол, — отзываюсь я уже из кухни. И пока заваривался густой черный напиток, Игорь принял решение.

— Я приглашаю тебя завтра на рыбалку. Будет там со мной один парень. Говори с ним о чем хочешь, но я при этом разговоре и присутствовать не собираюсь. Меня за последние десять минут предания перестали интересовать.

— Ты так легко сдаешь мне своего человека, что это странно по крайней мере.

— А он мне уже не нужен.