– Я останусь с ним, – убрав с лица прядку волос, предложила Анжела. – Она протиснулась в комнату мимо Рубена, даже не удостоив его взглядом. – Идите, а я присмотрю за ним. Эрику нужна тишина и покой. Я с ним посижу.

Рубен всегда покупал камбалу у одного и того же рыбака. Будет его вклад в обед у Берит. К сморчкам соседка пообещала приготовить омлет, может выйти довольно пресно, а вот от свежекопченой камбалы она точно не откажется. Охапку цветов еще, что ли, с собой прихватить? С годами он заметил, что женщинам такие штучки нравятся. Не обязательно раскошеливаться на букет из магазина, куда проще остановиться по дороге, нарвать ромашек, васильков, медовника, клевера и колокольчиков, а по краю добавить листьев папоротника, что растет за домом. Жаль, конечно, пятьдесят долгих лет ушло на то, чтобы хоть как‑то начать понимать женщин, но лучше поздно, чем никогда. Женщины любят сюрпризы.

Когда они встретились вечером следующего дня на грузовом причале, в волосах у Анжелы был венок из подвядших полевых цветов. Она сидела и болтала ногами в воде, нетерпеливо, как кошка, которая бьет по полу хвостом. Конечно же, сделала вид, что его не замечает. Волосы растрепаны, вид усталый.

– Искупаемся? – предложил Рубен после затянувшейся паузы.

Он с облегчением скинул с себя одежду и прыгнул в холодную воду. Анжела завизжала, но прохлада, казалось, взбодрила ее. Пару раз окунувшись, они вылезли обратно, и Рубен потянулся за полотенцем, чтобы помочь ей вытереться. Девушка не сопротивлялась. Ее кожа посинела от холода и покрылась мурашками, соски просвечивали сквозь белую ткань купальника. Он стал вытирать ей волосы, слегка потемневшие от воды, тер их и тер, пытаясь вернуть им прежний цвет. Ему хотелось, чтобы она выглядела как прежде, стала прежней. Анжела попробовала высвободиться, и Рубен поцеловал ее в кончик носа – он единственный торчал из полотенца.

– Как Эрик себя чувствует? – поинтересовалась она.

– Хорошо, кажется. Взял лодку и уехал на материк. Значит, не сильно‑то и покалечился. И мотоцикл на удивление в порядке.

Внезапно Анжела обхватила его руками, поставила подножку и повалила его на землю. Они, словно дети, катались по траве, и она попыталась накормить его листьями одуванчика, словно кролика.

– Я не какой‑нибудь вегетарианец, мне мясо нужно, – прорычал он и укусил ее за руку. Анжела рассмеялась, как она одна умела, заливистым журчащим смехом. Она села верхом на него, а он стал покусывать ее руку от локтя к плечу, одновременно приподнимаясь.

– Неужели ты никогда не вырастешь, Рубен? – вдруг спросила она посерьезневшим тоном. Он лишь расхохотался и сделал вид, что собирается съесть и другую ее руку. Не сразу понял: игра закончилась, и теперь от него ждут чего‑то другого.

– Ты задумываешься о будущем? Чего ты хочешь от жизни? – пояснила девушка.

– Чего хочу? – переспросил он. – Меня и так все устраивает. Я неплохой столяр, могу еще стены из камня класть. Вот они меня прокормят, – добавил он, показав ей сильные жилистые руки.

– Разве ты не хочешь пойти учиться, как твой брат, и стать кем‑нибудь?

– Я уже стал кем надо. Я – Рубен. – Он прижался щекой к ее бархатной коже и вдохнул аромат: пахло солью и летним теплом. Он отыскал ее губы, и она – неожиданно для него – ответила на поцелуй.

– Ты меня любишь? – спросила Анжела, когда он открыл глаза. Ее лицо светилось в венце из волос – так, как он всегда мечтал, и потом этот образ всплывал в его памяти каждый раз, когда он думал о ней.

Рубен кивнул в ответ.

– Но откуда ты знаешь? Как понять, что действительно кого‑то любишь? Ты ведь совсем меня не знаешь, меня настоящую.