– Коллеги с правобережья расслабляются, – проворчал Варламов. – И ведь никто не запретит, имеют право. Всю неделю боролись с преступностью. К черту жен, детей, даешь единение с природой…

Рядом с теремком, из трубы которого валил дым, расположилась шумная ватага. Даже в машине ощущались мясные ароматы. Поднимались тосты, группа скандировала троекратное «ура». Верховодил внушительный товарищ с лысой головой – в звании, судя по вальяжности, не ниже полковника.

«Звездочки обмывают», – подумал Алексей.

Административная часть располагалась в конце «барачного» здания. Лозунг над входом извещал, что граждане СССР имеют право на отдых. На стенде у беседки – еще один шедевр: «мужественная» женщина на фоне моря и кипарисов, сопроводительная надпись: «Солнце, воздух и вода множат силы для труда!»

Вдоль фундамента выстроились скамейки, на одной из них восседала дама бальзаковского возраста в соломенной шляпке. Она с любопытством уставилась на выходящих из «Москвича» мужчин.

Напевая под нос: «Иветта, Лизетта, Мюзетта, о, Жоржетта…» – Варламов взбежал по ступеням, проник внутрь комплекса. Решать вопросы нужно было быстро, пока слюни зависти не превратились в водопад.

Внутри все было пристойно – стены обиты деревом, стойка, календарь с Ириной Алферовой. По черно-белому телевизору шел многосерийный фильм двухлетней давности «Хождение по мукам». Юрий Соломин в роли Телегина был импозантен и убедителен – не менее убедителен, чем десять лет назад в роли «адъютанта его превосходительства».

За стойкой чернел проход внутрь «барака». Видимо, здесь же сдавались номера для тех, кто устал от отдыха или желает уединиться с дамой сердца. В данный момент в помещении присутствовал только молодой человек: он что-то записывал в журнал, сверяясь со списком.

– Добрый вечер, товарищи, – он поднял голову, изобразил дежурную улыбку. – Рады вас приветствовать в нашей скромной обители. У вас заказано на восемь вечера? Добро пожаловать, товарищи, баня уже растоплена, к мангалу осталось лишь поднести спичку. Отзывчивые работницы нашего заведения помогут вам накрыть стол, составят компанию…

– И ведь не привлечешь за занятие проституцией, – глухо бросил Варламов спутнику, – такая волна пойдет – аж до первого секретаря обкома… Нет, молодой человек, спасибо, мы по другой части, – он вынул корочки. – Расследуется дело о тройном убийстве, так что будь любезен, мил человек, подсоби. Мы же не будем вызванивать с твоего поста начальника городского УВД, чтобы подтвердил наши полномочия?

– Конечно, товарищ майор, – работник чуток растерялся. – Но у нас приличное заведение, которое посещают уважаемые товарищи, вот, например, сегодня отдыхают видные лица из городского совета народных депутатов…

Алексей отвернулся, чтобы не видели его усмешку. Представителей власти уже никто не ассоциировал с потертой кожанкой и маузером в кобуре. «Довольно копейки считать год от года, стань депутатом, воруй у народа…»

– Никто не сомневается, пусть отдыхают, набираются сил…

С улицы доносился шум гульбы, по гравийной дорожке прошествовала компания – видимо, из тех, кому, как Остапу Бендеру, скучно строить социализм. Варламов развернул пакет с полотенцем, выложил улику на стойку и описал просьбу. Молодой человек прищурился.

– Да, возможно, это наше полотенце, мы используем похожий штамп… Вы, наверное, шутите, товарищи? Подобные мелочи невозможно учесть.