|
– Я был первым, кто оказался в ангаре, сэр.
– Все это есть в твоем докладе, – кивнул капитан. – Да, сэр. Но я… я кое-что не рассказал, – вздохнул Вагнер. – Выйдя из клипера, я какое-то время стоял, не понимая, где нахожусь. Кажется, я что-то кричал – не помню… Но когда оглядывался, мне показалось… – Павел помолчал, потом вздохнул и решительно закончил: – Когда я оглядывался, мне показалось, что возле стены сидит Артур Баррингтон. – Ты уверен? – очень тихо спросил Линкольн. – Теперь скорее да, чем нет, – так же негромко ответил Вагнер. – Поэтому и позвал вас на разговор. – Почему не доложил раньше? – Потому что раньше я был скорее не уверен, сэр. – Павел вновь помолчал. – Увидев, что мы потерпели катастрофу и пассажиры заперты в коконах, я побежал к панели ручного управления и освободил их, потом отправился на первую палубу и увидел сидящего в проходе Артура. – И решил, что встреча в ангаре тебе привиделась? – догадался Линкольн. – Да, сэр, – кивнул кадет. – Почему передумал? – Первый день я внимательно наблюдал за Артуром, но не заметил ничего странного, – сразу ответил Вагнер. Чувствовалось, что он хорошо подготовился к разговору, во всяком случае, к основным вопросам. – Но потом я понял, что действую неправильно: ведь я не знаю, как должен вести себя Артур. Поэтому я стал наблюдать за Анной и пришел к выводу, что брат вызывает у нее беспокойство. – Павел вновь помолчал. – Я не знаю, что об этом всем думать, сэр. Линкольн потер подбородок. И снова – Артур. На него указала Сандра, на него указал Павел. И если к словам преступницы капитан мог отнестись с недоверием, то верность кадета сомнений не вызывала. А значит, с мальчиком, которому они дали полный доступ в компьютерную систему, действительно что-то не так. – Продолжай наблюдать за Баррингтонами, – приказал Линкольн. – Предпринимать ничего не нужно, но с настоящего времени они переходят в разряд подозреваемых. – Подозреваемых в чем? – уточнил Павел. – В сотрудничестве с инопланетянами. У кадета отвисла челюсть.
«Чайковский» 12.21.2036 Вспышка. «Больно!» И сразу – не больно. Вспышка. Не больно. «Почему не больно?» «Почему ты спрашиваешь?» «Почему не больно?» «Почему ты спрашиваешь?» Больше вспышек нет. Не больно. И не страшно. «Мне стало больно, но не было страшно». «Взаимосвязано?» «Всегда». «Ты не видел, поэтому не боялся». «Чувствовать». Пауза. «Расскажи». «Зачем?» «Не понимаю». Пауза. И темнота. Есть только темнота, чувства и странный разговор. Нет даже ощущений. «Мне больше не больно». «Я не хотел, чтобы нам было больно». «Нам – это я?» «Нам – это мы». «Долго?» «Всегда». «Я не понимаю». «Мне интересно». «Когда это началось?» Ответа нет. «Мы всегда были только я. Когда я стал мы? Когда это началось?» Пауза. Пауза. Пауза. Потом тихо: «Что было вспышка?» «Свет». |
