– Все отлично, жаловаться не на что. Как ты?

– Как всегда.

Линда хмуро посмотрела на переполненный зал, в котором сотня потенциальных присяжных отчаянно надеялась получить освобождение от выполнения гражданского долга.

– Здесь ничто не меняется, кроме лиц. Вечно одни и те же дешевые отмазки, вечный скулеж и увиливание. Они готовы на что угодно, лишь бы избежать участия в суде присяжных.

Она вновь повернулась к Алексу.

– Где ты пропадал все это время? Я слышала, будто ты уехал из Хьюстона.

До событий прошлогоднего Дня независимости Алекс Пирс частенько бывал в суде округа Харрис, где выступал свидетелем на процессах над преступниками, в поимке которых участвовал.

– Я по-прежнему получаю здесь почту. Ее пересылают сюда и оставляют для меня, – равнодушно ответил Алекс. – Большую часть времени я в разъездах. Вот недавно ездил в Мексику ловить рыбу.

– Поймал что-нибудь?

– Хвастаться особо нечем.

– Надеюсь «живчиков» не словил?

Алекс криво улыбнулся.

– В наши дни следует надеяться, что «живчики» – это все, что там можно словить.

– Твоя правда. – Громогласная Линда печально встряхнула гривой рыжих волос. – Вчера я прочитала в газете, что дезодорант, которым я пользуюсь, пробивает дыры в озоновом слое, а от тампонов я могу получить токсический шок. Все то, что я ем, или забивает мои артерии или грозит раком толстой кишки. Послушать их, так даже трахаться теперь вредно.

Алекс рассмеялся, нисколько не задетый ее вульгарностью. Они с Линдой знакомы давно – с тех пор, как он новичком-копом пришел в полицейское управление Хьюстона.

Линда была непременным атрибутом суда, и ее знали все блюстители закона. Она была в курсе всех последних сплетен и знала грязные шутки всех времен и народов, однако за внешней грубостью скрывалась влюбчивая душа, в которую она допускала лишь немногих. Алекс Пирс относился как раз к их числу.

Линда выразительно посмотрела на него.

– Так как поживаешь на самом деле, красавчик?

– Отлично. На самом деле.

– Скучаешь по старой работе?

– Нет, черт возьми. Ни капельки.

– Знаю, тебе наплевать на политику и прочее дерьмо. Ну а как насчет настоящей работы?

– Сейчас под пули попадают только мои персонажи.

– Персонажи? В смысле?

– Да, персонажи, – смущенно ответил Алекс. – Пишу сейчас помаленьку.

– Ты это серьезно? – Похоже, что его признание впечатлило Линду. – Не иначе как ты собрался написать скандальную книжонку о жизни полицейского управления большого города?

– Вообще-то это художественная литература. Чистый вымысел, но на основе личного опыта.

– И как? Успехи есть?

– Ты имеешь в виду в издательском деле? – спросил Алекс и покачал головой. – До успехов еще далеко, как до Луны. Если вообще когда-нибудь будут успехи.

– Ты справишься. Я точно знаю. Вот увидишь.

– Как сказать. Пока что моя писательская карьера складывается не слишком блестяще.

– Знаешь, я в тебя верю. – Немного подумав, Линда спросила: – С кем-нибудь сейчас встречаешься?

– Имеешь в виду женщин?

– Ну, если ты не переключился на другой пол, – сухо произнесла Линда. – Конечно, женщин, кого же еще.

– Нет, на другой пол я не переключился. Ни с кем не встречаюсь. Особо ни с кем.

Линда окинула его критическим взглядом.