Он достал мобильный и позвонил сержанту Кевину Мэтьюзу.

– Кев? Это Дон. Приступай к проверке извращенцев.

– Значит, никаких следов?

– Никаких. Я даже заставил одну из групп пройти полмили по рельсам через туннель. Без шуток. Так что пора тряхнуть клетки с нашими порочными птичками.

– В каком радиусе?

Меррик снова вздохнул. Сфера компетенции полиции Брэдфилда распространялась на территорию в сорок четыре квадратных мили, где жило около девятисот тысяч человек. Согласно последним официальным оценкам, это означало, что в данном регионе насчитывалось приблизительно три тысячи активных педофилов. Менее десяти процентов от этой цифры числилось в списке лиц, совершивших преступления на сексуальной почве. Пожалуй, это меньше, чем вершина айсберга, однако никакой иной информацией полицейские не располагали.

– Давай начнем с радиуса в две мили, – ответил он. – Эти мерзавцы ведь действуют в зоне комфорта, верно? – Говоря это, Меррик болезненно поморщился: он прекрасно понимал, что в наше время, когда люди ездят на работу издалека, когда почти не осталось магазинов, куда можно дойти пешком, зона комфорта для многих жителей значительно расширилась, став намного больше, чем, скажем, для поколения их родителей. – Нужно ведь с чего‑то начать, – добавил он глуховатым от отчаяния голосом.

Инспектор выключил телефон, прикрыл ладонью глаза от солнца, заставлявшего сверкать каждую травинку и листья на деревьях, и обвел взглядом откос. Яркий свет облегчал поиски, это верно, но казался сейчас неуместным, словно погода намеренно нарушала траур Голдингов. Дело это было для Меррика первым после его повышения в должности, но он уже сейчас, в самом начале расследования, подозревал, что не сумеет добиться результата, который устроил бы всех. Или хотя бы его самого.

***

Доктор Тони Хилл распахнул дверь деканата. В его руке болтался потрепанный портфель, под мышкой было зажато несколько грозящих рассыпаться папок. До семинара еще оставалось время – сейчас он просмотрит свою почту и выбросит все ненужное. На звук открывшейся двери в приемную вышла секретарша отделения психологии.

– Доктор Хилл! – произнесла она с непонятным торжеством в голосе.

– Доброе утро, миссис Стиррэт, – пробормотал Тони и, потянувшись к своей ячейке, уронил на пол папки и портфель. При этом у него мелькнула мысль, что никогда еще он не встречал женщину с такой подходящей для нее фамилией: недаром в ней сочетаются слова «стир» – мешать и «рэт» – крыса. Может, ради фамилии она и выбрала себе мужа?

– Декан вами недоволен, – сообщила Дженин Стиррэт, скрестив руки на пышной груди.

– Да? С чего бы это? – поинтересовался Тони.

– А разве вы не должны были присутствовать вчера вечером на приеме, устроенном для руководства Союза фармакологов?

Стоя спиной к секретарше, Тони пожал плечами:

– Я слишком увлекся работой. Просто забыл.

– Вы главный куратор программы поведенческой психологии, – отчитывала его миссис Стиррэт. – Они хотели встретиться с вами.

Тони схватил свою почту и кое‑как запихнул в портфель.

– Я уверен, что они и без меня великолепно оттянулись, – буркнул он, подхватил с пола папки и стал отступать к двери.

– Декан вправе рассчитывать на участие всех сотрудников факультета в изыскании финансовых средств, доктор Хилл.