– Максим мне рассказывал немного, немецкий генерал и этот еще, из этих, которые каратели, это так, важно, но и окромя него ты сделал очень много. Иначе… – что иначе, я узнал чуть позже.

– Ну, наконец-то! – в дверях, откуда раздался еще один знакомый голос, стоял Левитин. – А мне врач звонит, говорит, что оклемался, я аж не поверил сначала. Ну, здорова, черт везучий! – Максим Юрьевич протянул руку, но я свою ему протянуть не смог. Сил не было.

– Да не может он пока ручкаться, откуда силы-то взять? Столько пролежал, смотрите, какой тощий стал! – а я только сейчас взглянул на свою руку и, мягко говоря, охренел. Да от меня осталась половина, не больше.

– Ладно-ладно, – выставил руки перед собой Левитин. – Я просто удостовериться приехал. Поправляйся, я заскочу еще. Как сможешь нормально говорить, дай знать. Ты тут столько наплел, что теперь с тобой работать надо. И да, Валентина тебе сообщила?

– Насчет армии? – скривил я рот.

– Да. Ты теперь демобилизованный. Если интересует, то уволен со службы в звании капитана, пенсия тебе положена неплохая.

– Когда это я до капитана дорос? – удивился я.

– Еще когда Зальмута припер, а последняя ваша выходка, думаю, тоже принесет тебе прибыток. Что, любимая жена еще не похвасталась?

– Чем? – вновь удивился я.

– Не успела еще… – робко заметила Валюшка.

– Так она ж теперь жена Героя Советского Союза вообще-то, – выдал Левитин. Вот это номер! Я аж дар речи потерял.

– Служу трудовому народу! – отчеканил я, хоть и вяло, когда осознал, наконец. – А вообще, герои появляются, когда командование хреновое.

– Последнего я не слышал. А так, может, еще и послужишь…

– Что? – взвилась супруга.

– Мало ли, служба, Валентина, она ведь не только в тылу врага бывает или на передовой. Всякая служба есть. Посмотрим в будущем, – и, чтобы не нагнетать обстановку, Левитин свалил так же быстро, как пришел.

– Вот увидишь, он тебя опять куда-нибудь засунет! – покачала головой Валюшка.

– Так сует-то не он, – пожал плечами я. – Да и какой из меня теперь вояка. Вон, с тобой говорю, а дышать нечем.

– Ой, ты даже не представляешь, как выглядел на операции. Я напросилась на третью, так мне чуть дурно не стало, а уж повидала, как ты знаешь, немало.

– Даже так? – хмыкнул я.

Мы еще поболтали немного, а позже я уснул. Валя покормила меня с ложки бульончиком, стало чуть лучше, даже тепло почуял внутри. А хорошо так, как в сказке. Если б не боли, то вообще было бы волшебно. Лежишь себе, любимая женщина тебя кормит, ухаживает за тобой… Да, это, кстати, не совсем приятный момент, для обоих, я думаю.

Черт, раз я так долго здесь лежу, то, значит, все горячие наступления весны-лета сорок третьего прошли? Я еще в прошлом году отметил, что история явно сдвинулась. Может, Зальмут поспособствовал, может, еще кто. Говорю, я ж не один воюю. Да, скорее всего, захваченный генерал помог. Ведь насколько знание расположений врага может помочь противоборствующей стороне? Вот и я думаю, не зря наши и Курск, и Вязьму, да и Орел отбили раньше, чем было в моей истории. Мог ли я думать там, в июне сорок первого, что доживу в такой войне аж до сорок третьего… А ведь если подумать, то теперь, наверное, смогу и до конца войны дожить. Хорошо бы, хоть и чувствую себя как-то неуютно. Жаль парней моих, тех, что с сорок первого были со мной.