Еще осенью прошлого года нашел и вытащил к себе Олега и Валерку. Так тройкой мы и поехали на фронт. Все смеялись, что можем приговоры выносить, тройка же. Кстати, многое в будущем неправильно людям подавалось, даже не так, врали откровенно все и всем. Тройка – это вовсе не самосуд, не банда беспредельщиков. Хотя надо признать, что и там были суки, которые выслуживались, а некоторые были откровенно тупыми, считая, что делают то, что надо. Ну да ладно.

В Могилев, отбитый у фрицев совсем недавно, мы прибыли к двадцатому апреля. Фрицев уже отогнали километров на тридцать, там сейчас жестокие бои, немчура хорошо окопалась, а наши выдыхаются. Это по сводкам видно. Да и понятно было, больше чем полгода наступать, откуда дровишки? Как Левитин объяснял, все прежние успехи дались нелегким путем, в прошлом году оголялись целые области для переброски войск в то место, откуда развивалось наступление. В некоторых таких местах немцы даже вперед немного прошли, осознав, что им почти никто не мешает. Так было на севере и юге. Ленинградскую блокаду прорвали еще в декабре, но фрицы один черт стояли не так и далеко, разве что сообщение с городом теперь нормальное и обстрелы закончились. Волховский, Ленинградский фронты упорно шли вперед. Тяжело приходится ставке, выбирают, чем рисковать. Но факты не оспоришь, на центральном фронте группировка у немцев все одно была самая большая и опасная. После пропажи командующего второй армией, к чему я приложил свои загребущие ручонки, немцы резко усилили центральную группу армий, поэтому наши и стягивали все сюда. Эх, как боком не вышло, ведь оголили столько, что, узнай немцы, было бы плохо. Но в то же самое время группировка на флангах сейчас такая, что если немцы не станут отходить сами из района Могилева, то их ждет такой котел, замучаются пыль глотать. Смоленск наш, на юге Чернигов, Гомель, подсечь бы этот выступ, но сил нет. Войска остановлены, ведутся локальные бои и идет формирование и пополнение частей.

Прибыв в особый отдел дивизии, что расположилась в Могилеве, представился командующему самой дивизией, и был направлен к особистам. Встретили, надо сказать, нормально. Быстро вводили в курс дела, пожурив для порядка за нарушение формы одежды. Ну, а что я, дурак, что ли, в форме безопасника тут гулять? Оделись с парнями в обычную форму, петлиц у нас не было, только погоны, а по ним поди пойми, кто мы такие. Для опознания со своими есть удостоверение, да какое!

– Так что, капитан, подключайтесь к работе, – закончил введение меня в курс дивизионный контрразведчик, – транспорт есть?

– Так точно, товарищ майор, мы полуторку в Брянске получили.

– Вот и хорошо, а то у нас тяжко с этим. В общем, смотри сам, я тебе данные дал, две точки сейчас самые тревожные, начинай с любой. Бойцов у меня немного, но троих дам.

– Думаю, пока не нужно, товарищ майор, чего толпой кататься? – улыбнулся я. – Если что-то найдем, все равно сообщим, тогда и поможете.

– Хорошо. На рожон не лезьте, люди тут разные, сам понимаешь.

– Спасибо, товарищ майор, разрешите идти?

– Да, иди, капитан. Кстати, слышал, что ты у нас – Герой?

– Да ладно вам, товарищ майор, слухи это, – отбрехался я. Блин, ну вот как тут работать, когда слухи впереди тебя бегут, а?

– Ладно, иди, скромняга!

Возле штаба меня ждала наша машина. Водителя нам дали в Брянске вместе с полуторкой, какой он, пока не знаю.

– Заводи, – кивнул шоферу и прошел к кузову.

– Куда, командир? – Веревкин высунулся из кузова.

– Куда Макар телят не гонял, – усмехнулся я.