|
Когда ты в бою, или как недавно в плену, это одно, там я их валю и не думаю, отвык думать, в сорок первом еще. Но совсем другое дело, когда с ними вот так запросто общаешься. Обычные люди. Со стороны они всегда казались такими страшными и злыми, как, наверное, и мы им, а на деле… Так же трусят, переживают, в общем, такие же люди. Вот и чую, что мне их как бы уже и не жалко стало… Вон, я и в Ровно к тому водиле привязался, даже сманил с собой. Интересно, живой он или шлепнули? Жалко его, нормальный был парень, выпивоха, но адекватный.
Из кабины что-то закричали, и унтер склонился к ней. Я чуть привстал и стал разглядывать окрестности. Мама моя, да я ж тут сам был недавно! – Водитель говорит, что точка, которую ему указали на карте, в километре отсюда. По идее, нас должны встретить… – фриц не договорил. «Ганомаг» внезапно клюнул носом и встал как вкопанный. Унтер, а с ним еще пару солдат встали и выглянули наружу. – Что там такое, Петер? – Патруль, кажется, приехали. Опознание прошло быстро и без эксцессов. Хватило только моего новенького удостоверения, чтобы встретивший нас патруль выложил нам суть проблемы. А она была банальна: вон там лес, идите и уничтожьте партизан. Сколько там их, какое вооружение, ничего не знают. Думаю, они даже и не видели этих партизан. Покатили дальше, ибо не фиг доблестным немецким солдатам пешком топать до леса, а тут до него было прилично. Кстати, в этих местах я тоже вроде был, леса здесь уже реже, чем на севере, в районе города Ливны. А у самого леса к нам присоединились еще пятнадцать солдат вермахта. Это, стало быть, оставшиеся в живых после обнаружения партизан. Командовал этим отрядом важного вида фельдфебель. Я быстренько построил солдат и, прохаживаясь вдоль шеренги, напомнил о действиях. – Фельдфебель, вы лучше меня знаете своих людей, разбейте их на три пятерки, мы сделаем так же. Каждая пятерка берет сектор в пятьдесят метров, думаю, этого будет достаточно. Что-то хотели сказать? – это зашевелился фельдфебель. – Так точно, господин обер-лейтенант. Разрешите уточнить? – Конечно. – Нам вступать во взаимодействие с другими группами? – Какими именно, фельдфебель? – не понял и поэтому удивился я. – Так мы же здесь не одни… – как-то растерянно ответил солдат. – Не понял? – я сделал крайне удивленное лицо. – Лесной массив здесь максимум километра три в ширину, вокруг только поля, и в одном месте очень топкое болото. Везде наши солдаты, партизаны тут в кольце. В общем, именно поэтому мы и попросили подкреплений, потому как знаем, что враги не ушли, а спрятались… – Меня только что сюда назначили, я не в курсе происходящего. Это немного меняет дело, фельдфебель. На каком расстоянии друг от друга находятся наши посты? – Многовато, около полукилометра. Лес тянется влево на шесть километров, а вправо на пять. Мы почти посередине. – Ясно. Тогда порядок не менять. От нас одна пятерка идет к вам, направляетесь вправо, думаю, достаточно. Мы пойдем влево. Я думаю, всем ясен приказ? – Солдаты подтвердили мое мнение. – Тогда разобрать боеприпасы, и вперед! Миномет пока не берем, он остается здесь, в «Ганомаге». На охране техники только ее водители. Один в грузовике, второй в бэтээре. Штатный радист идет в лес, как все. Я только попросил его попытаться связаться с другими отрядами, чтобы обезопасить наш маршрут от дружественного огня. Но рация молчала, никто почему-то не ответил на запрос. Чтобы далеко не ходить, я двинул в лес прямо отсюда, идя вслед за ушедшей в этом месте пятеркой. Недалеко, метрах в десяти шел. У меня, кстати, личный МП-40, мне его унтер вручил, как и четыре магазина. |
