– Вот ни на минуту не сомневался, что ты, гад такой, выберешься, – передо мной стоял сам Левитин. Странно, он уж давно сам никуда не летал, школой же руководит, точнее, подготовкой.

– И вам не хворать, Максим Юрьевич, – грустно произнес я, повесив голову. – Врете вы все, давно уж похоронили, наверное.

– Так все же, комиссар, как вы так «языков» берете, что они у вас несколько дней без сознания лежат? – усмехнулся Левитин, протягивая мне руку.

– Да переборщили, товарищ старший майор. – Ого, Левитин уже Судоплатова в звании догнал. Однако! Помнится, чуть более полугода назад был всего лишь капитаном.

– Оставьте нас, пожалуйста, нам нужно поговорить…

– Вы так и не показали его документы, товарищ старший майор… – комиссар перегибал палку.

– Вот его документы, – Левитин протянул папку для бумаг комиссару. – Вам достаточно прочитать первую страницу.

– Так все же Адам…

– А вот вслух говорить не нужно, – отрезал Максим Юрьевич, – вы узнали, а более никто не должен. Вам ясно?

– Все ясно. Я вас покину.

Когда все вышли, кроме Левитина и еще одного человека, начался разговор. Нет. Для начала бывший учитель налетел на меня и крепко обнял, молча, без слов. А вот потом началась беседа.

– Рассказывай, – просто махнул рукой новоиспеченный старший майор и сел на табурет. До этого я, конечно, сто раз обдумывал, что говорить, а что нет. Все же про плен решил не скрывать. Мало ли что? Вдруг кто из ребят вышел и донес, врать не хотелось. Вот и вывалил весь свой рассказ на Левитина.

– Это очень хорошо, что ты решил идти к немцам. Просто отлично, главное, смог устроиться, – высказался Левитин после того, как я закончил. Он даже не остановил меня ни на секунду, когда я рассказывал про плен.

– Максим Юрьевич, я не знаю…

– Тебя таким ответам не учили. Ты влился в подразделение, тебе ставил задачу напрямую командир немецкой дивизии, значит, тебе поверили, и ты именно влился. Знаешь, сколько уходит времени и сил на подготовку к такому внедрению? Месяцы! А то и годы. А ты, везунчик хренов, на шару пришел, и с немцами как с давними знакомыми. Павел Анатольевич не зря всегда говорил, что ты лучший у нас. Тебя только направить нужно, а дальше ты сам все сделаешь. Итак, сможешь вернуться?

– Куда? – не понял я.

– Брось. Все ты понял! Андрей, мы не можем упустить такой шанс внедрить к немцам своего человека.

– Да что я там смогу сделать? Это ж обычное подразделение третьего эшелона. Какие там секреты? Меня только и могут, что привлечь к поиску партизан, – усмехнулся я. – Да и то неудачно!

– Очень удачно. Очень! Как мы тебя ждали, ты бы знал…

– А что в том лесу делали партизаны, да еще и таким количеством?

– У них «язык» был, правда, чуть живой и сдох по дороге, но им нужно было выходить. И они вышли. Заодно и тебя притащили. Ну, так что?

– Да вернуться-то, я думаю, не проблема. Раны есть, сошлюсь на то, что сбежал. Помурыжат, конечно, но, думаю, и в этот раз прокатит…

– Что сделает?

Опять я ляпнул.

– Ну, думаю, никто не прочухает о том, что я подставной. Этого Шульца когда допрашивал, специально вызнал, есть ли семья, кто они, есть ли друзья на фронте. Короче, если удастся отвертеться от своей бывшей роты, которой командовал Шульц, то никто меня на фиг не узнает. Но, конечно, риск есть всегда.