– Полковник Спасский, – вкрадчиво начал Бреслау. Я слышал, что вы в городе. Я с нетерпением ждал этой встречи. – Руки его снова дотронулись до кольца на шее. – Но что это такое? Очень странно. – И он опять улыбнулся Спеску, словно только они двое на земле владели тайным знанием того, как много нелепостей происходит в мире.

Он искоса глянул на Уодсона, желая удостовериться, нет ли и у него на шее такого же кольца. Уодсону хотелось крикнуть: «Вонючка, мне хуже, чем тебе!»

– Бреслау, – холодно произнес Спеск. – Вы знаете дом на Уолтон авеню?

Улыбочка тайного сообщничества покинула лицо Бреслау, но лишь на мгновение Он снова взял себя в руки.

– Конечно, товарищ полковник. Именно поэтому я так хотел встретиться с вами. Чтобы обсудить с вами этот вопрос.

– И именно поэтому вы и ваше начальство сочли возможным не посвящать нас в детали того, чем занимаетесь и что ищете?

– Поиски могли оказаться безрезультатными, – принялся оправдываться Бреслау – По правде говоря, так оно и вышло. Я не хотел беспокоить вас по пустякам.

Спеск посмотрел на черную коробочку, которую держал в руках.

– Я тоже сообщу вам несколько пустячков, – сказал он. – Вы не поставили нас в известность потому, что ваша контора снова решила работать сепаратно и пыталась заполучить устройство для себя. Восточная Германия и раньше имела такую склонность. – Он поднял руку, останавливая возражения Бреслау. – Вы действовали неуклюже и глупо. Существовало множество способов проникнуть в здание и провести поиски. Мы могли бы просто купить весь этот дом через какую нибудь подставную организацию. Но нет – для вас это слишком просто. Вам понадобилось наследить по всей округе, а в результате вы привлекли ЦРУ и ФБР, и они буквально вырвали всю операцию из ваших рук.

Бреслау не знал, пришло ли уже время для протестов. Лицо его словно окаменело.

– Глупость – вещь сама по себе скверная, – завершил Спеск. – Но глупость, приводящая к провалу, – это еще хуже. Она непростительна. Теперь можете говорить.

– Вы правы, товарищ. Нам надо было сразу же поставить вас в известность. Но как я уже говорил, об этом устройстве в Германской Демократической Республике просто ходили слухи среди агентов времен войны. Оно вполне могло оказаться лишь плодом чьего то воображения. Как и вышло на деле. Никакого устройства не существует.

– Ошибаетесь. Оно существует.

– Существует? – Удивление Бреслау было смешано с сожалением.

– Да. Оно у этого типа. И он мне его отдаст.

Бреслау снова посмотрел на Уодсона.

– Ну что ж, это прекрасно. Великолепно.

– Разумеется, – сухо произнес Спеск, отвергая все притязания на партнерство, которое, судя по тону, пытался навязать ему Бреслау.

– А это устройство, оно действительно ценное? Сможем мы его использовать в будущем в нашей борьбе против империализма?

– Я его не видел, – ответил Спеск. – Это техническое устройство. А устройства бывают разные. – И тут Уодсон наконец увидел, как он улыбнулся. – Вот как эта штука у вас на шее.

– Так это оно и есть? – сказал Бреслау и опять схватился за кольцо, крепко обнимавшее его горло.

– Нет. Это наше новейшее изобретение. Я покажу вам, как оно работает.

Уодсон наблюдал, как Спеск двинул вперед красный рычажок на крышке черной коробочки. Бреслау разинул рот и выпучил глаза.

– А а хрр! – Руки его судорожно вцепились в кольцо.

– Я вычеркиваю вас, товарищ, – сказал Спеск. – И не потому, что вы совершили предательство, а потому, что попались на этом.