— Об этом надо было позаботиться раньше и самому СЭКОНу.

— Ландсберг доверился расчетам и доводам ученых, хотя вины с него это не снимает. Самое интересное, — Власта снова задумалась на короткое время, — что о таком финале меня предупреждал Лондон, хотя и в весьма своеобразной форме.

— Кто?

— Майкл Лондон, бывший начальник отдела безопасности. Экзосенс. Второй после Шаламова.

— Это интересно. Он стал провидцем?

— Интрасенсы тоже могут предвидеть будущее, но в общих чертах, с той или иной вероятностью, поскольку обладают футур-памятью — по терминологии биосоциологов, поэтому предсказать финал конкретного события… — Боянова сделала отрицательный жест.

— Понятно. С другой стороны, что мы знаем о запограничной деятельности мозга? Может быть, в каком-то особом разбуженном состоянии он действительно способен улавливать, чувствовать тень, отбрасываемую будущим. И последнее, что я хотел уточнить: есть ли у вас информация, что где-то и кем-то начата подготовка общественного мнения и волны террора против интрасенсов?

Боянова ожидала этого вопроса давно, уже готовая разочароваться в своей интуиции, но до председателя ВКС тоже докатилось эхо чьей-то злой воли, и реагировал он тотчас же.

— Конкретные руководители находятся в тени, как, впрочем, и исполнители, но подготовка такая ведется, и отдел этой проблемой занимается. Мы обратимся в Совет, как только добьемся результатов.

Маттикайнен еще раз щелкнул ногтем по краю чашки, вызывая затихающий звон фарфора, лицо его отвердело.

— Власта, учтите, игра идет по-крупному, кто-то очень хочет сесть в мое кресло, и для этого не брезгует ничем, вплоть до раздувания истерии толпы. Предотвращая утечку информации, он пойдет на все.

— Мы готовы, — тихо сказала Боянова.

— Хотите, назову кандидатуру?

— Рискуете жестоко ошибиться, Тойво. Конечно, это кто-то из крупных современных общественных лидеров, не получивший, по его мнению, должного признания в мире, но кто именно? — Женщина покачала головой. — Давайте подождем максимально возможного сокращения альтернатив, это может быть и человек из тени.

Маттикайнен улыбнулся.

— Хорошо, я продиктую имя и спрячу запись до поры до времени. Спасибо за консультацию.

Он довел гостью до стоянки личного транспорта и смотрел вслед пинассу до тех пор, пока не услышал пси-голос «спрута»:

— Все нормально, слежки за ней не обнаружено.

На багровом фоне росло красивое, светящееся желтым и оранжевым дерево. Оно было не совсем обычным, без листьев и единого ствола, но все же походило на дерево со сложным рисунком толстых и тонких ветвей, а в местах пересечения ветви образовывали красивые сетчатые узлы и утолщения, сочащиеся алым свечением.

Фракталь, подумал Мальгин отрешенно.

— Терроморфа глубь… очень глубь… — гулким басом возвестил кто-то нависший сверху, как гора. — Трансформ здесь и здесь. — Тонкая зеленая стрелка уперлась в один, потом в другой сетчатый узел. — Нормаль футур-видение.

Мальгин напрягся, и боль водопадом хлынула в тело, наполнила его, ударила в голову…

Кругом горела рожь, дым забивал горло, огонь подбирался все ближе и ближе, и не было сил отползти. Клим закричал. Над полем повис тонкий детский вскрик:

— Ма-а-ма-а!

Раздался конский топот, над лежащим малышом нависла лошадиная морда, чья-то сильная рука подхватила Клима, дым ушел вниз, повеяло свежим ветром. Лежа поперек седла, он увидел, как уходят назад горящее поле хлеба с черными клубами дыма и догорающее за ним городище.