– Я не заскучаю. Я люблю слушать о местах, где никогда не бывал.

– Считаешь, я из таких мест? – Но она улыбалась, когда это говорила, так, будто приглашала его присоединиться.

Он улыбнулся в ответ, лишь слегка покраснев.

– Ладно тебе, Кармен. Ты не работала бы на Варда, если бы родилась и выросла в Штатах Кольца. Никто из нас не работал бы. – Он кивнул на клиентуру, благоразумно понизив голос: – Все здесь из других мест. Не думаю, что ты – исключение.

Она подняла бровь:

– Ты детектив, а?

– Я просто внимательный, – сказал он.

– Да, похоже на то.

– Так что давай, расскажи мне. Откуда ты?

Возникла долгая пауза. Скотт ждал. У него и прежде бывали такие моменты со знакомыми нелегалами: пропасть невесомости перед признанием, перед тем как каждый сбросит груз подозрительности, и начнется разговор вроде тех, что могли бы вести два свободных американца до того, как подонки-интернационалисты и китайцы – партийные китайцы, напомнил он себе, ты же не расист, Скотт, – раскололи величайший земной народ на мелкие куски так, как Моисей разбил скрижали.

– Из Тайваня, – сказала Рен, и его сердце возликовало от нового знания: да, она действительно ему доверяет. – Слышал о Тайване?

– Да. В смысле конечно. – Он пылал рвением. – Это же в Китае, правда? Это вроде китайской провинции.

Рен фыркнула:

– Им до усеру хочется, чтобы так и было. Тайвань – остров, и находится он у берегов Китая, тут ты прав. Но мы – независимое государство. Так сказано в каждом торговом соглашении Штатов Тихоокеанского Кольца за последнюю сотню лет. У нас то, что вы называете тепличной экономикой, с такими же бешеными объемами производства и таким же статусом, как у Вольной Гавани Ангелин, и никто не хочет возиться с последствиями, если все это вдруг рухнет, потому что всем Штатам Кольца мало не покажется. Вот там я и выросла.

– А почему ты уехала?

Она бросила на него колючий взгляд, хотя вопрос вроде бы совершенно невинный. Скотт не мог придумать никакой причины покинуть такое замечательное место, особенно если ты там вырос.

– В смысле, – он запнулся, – ну, я имею в виду, ты не была там счастлива, да? Но, знаешь, судя по твоему рассказу, в таком месте невозможно не быть счастливым.

Она слегка улыбнулась.

– Ну, свои плюсы у Тайваня есть. Но как и везде, там есть победители и проигравшие. Я имею в виду, что не каждый в Вольной Гавани – кинозвезда или лицензиат нанотехнологий, так?

– В самую точку попала. – Ему доводилось подрабатывать в Вольной Гавани, и без особой нужды он ни за что бы туда не вернулся.

– Так вот, значит, я говорю, победители и проигравшие, а если ты неудачник, то…

– Ты не должна так говорить, Кармен. – Скотт нагнулся через стол, заговорил убежденно – Ты не становишься неудачницей только на том основании, что тебе пришлось ехать куда-то за лучшей жизнью. Никто из нас тут не неудачник, мы просто ищем возможность вернуться с победой.

Мгновение она смотрела на него пустым взглядом. Потом замешательство ушло с ее фарфорового лица.

– Ах да. Культурная пропасть. Нет, я не говорю о неудачниках в том смысле, в каком это подразумевается у вас. Я имею в виду, в сравнении. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, колесо крутится, и тому подобное.

– «У вас»? – он попытался скрыть боль. – Что значит «у вас»?

– Ну, у ребят вроде тебя, – она сделала нетерпеливый жест.