— Что за жизнь без риска; разве риск не делает жизнь слаще? — обратился к ним в конце вор. Это был вопрос, который не нуждался в ответе, даже если они и были готовы поговорить на эту тему.

Отсюда путь до начала гор занял еще пару часов, поскольку приходилось тщательно сверять дорогу из–за различных оврагов, расщелин и резких каменных обрывов в этой бесплодной местности. Поэтому продвигались они медленно и даже после того, как в поле зрения появилась крепость Кестры Чала, им потребовалось значительное время, чтобы до нее добраться.

Все это время братья провели в раздумьях о том, во что же они ввязались.

Чем ближе они подъезжали к крепости, тем более грозной она выглядела. Это был огромный комплекс, встроенный между двумя скалами. Его стены были массивными и высокими, строения терялись из виду в тени скал, а внутренние уровни располагались на ряде скальных возвышенностей в сотни футов высотой. Внешние стены охранялись, их бастионы ощетинились арбалетами и катапультами всех форм и размеров. По краям этих стен располагались мощные башни, в каменной кладке которых были прорезаны бойницы для стрельбы по несчастным нападающим.

Вся крепость почернела от золы и сажи, а появившиеся со временем и из–за погоды признаки эрозии не оказывали никакого влияния на огромные каменные блоки. Обитые железом ворота имели двадцать футов в высоту и по всей площади были усажены острыми шипами. Стражники носили тяжелые доспехи и были вооружены огромными пиками.

Даже целая армия вряд ли сможет захватить эту цитадель, подумал Шиа.

Потом ему пришло в голову, что покинуть это место может оказаться так же трудно, как и попасть в него.

— Ты в этом уверен? — импульсивно спросил он Панамона Крила, но вор лишь улыбнулся.

Ведомые Панамоном, не проявлявшим никакого беспокойства о том, что лежало впереди, они проехали по бесплодной земле оставшееся расстояние до огромных ворот. Когда они добрались до стен, Панамон выкрикнул свое имя и велел страже впустить их. К удивлению братьев Омсвордов, ворота почти сразу же открылись, позволяя им пройти и оказаться во дворе, где их встретили другие стражники. Они спешились, и их лошадей взяли под уздцы и отвели в конюшню. Один из управляющих, явно отличающийся от остальных богато украшенным одеянием, вышел им навстречу и повел их внутрь.

Интерьер крепости не был особо привлекателен, стены состояли из каменных блоков, которым явно не хватало мягкости и каких–нибудь украшений; вместо декора вокруг были только голые, грубые поверхности. Они прошествовали по бесчисленным коридорам, преодолели дюжины лестниц, миновали огромное количество комнат, прежде чем, наконец, оказаться в столовой, где их встретили другие домочадцы и пригласили занять места за длинным деревянным столом. Принесли блюда с едой и их провожатый предложил им есть все, что они захотят. Все трое были слишком голодны, чтобы спорить или дожидаться хозяина, поэтому начали пробовать все, что попадало в поле их зрения. Элем наполнили бокалы, а из–за занавеса появились музыканты, и все стало походить на какое–то праздничное торжество.

— Почему они с такой радостью встречают нас? — вдруг спросил Шиа Панамона, наклонившись к нему, чтобы их не смогли услышать.

Вор пожал плечами:

— Я же говорил вам. Чал считает меня другом. Он пытается произвести впечатление.

Шиа не стал спрашивать дальше и вернулся к еде — первой хорошей еде, которую они получили с тех пор, как покинули Дол.