На западе первые лучи восходящего солнца уже крались через страну долин, в сторону родины эльфов. Дрискер на минуту задумался о народе, который так тесно сотрудничал с друидами в старые времена. Где сейчас эльфы? На них надвигалась вражеская армия, уже произошло несколько разгромных сражений в Северной земле троллей, а судя по полному безучастию эльфов в ситуации, они с тем же успехом давно могли эмигрировать на другой континент. Что же с ними произошло?

При мысли об этом он тяжело вздохнул. Ему придется разгадывать еще и эту тайну. Неужели до эльфов не дошла информация о том, что происходит? Нет, конечно, это невозможно. Но почему же тогда они никак не отреагировали? Почему они игнорируют угрозу, направленную и на них тоже, почему не прибыли на север, чтобы лично выяснить, что случилось?

Дрискер не мог ответить на эти вопросы прямо сейчас, а потому переключил свое внимание на решение вопроса о том, кого из друидов ему убедить встретиться с ним. Даже эта задача была не из легких, ведь всего несколько человек могут согласиться выслушать то, что он хочет донести. С гвардейцами друидов проблем возникнуть не должно: тролли всегда любили и уважали его. Но именно друиды, скорее всего, обладают важной информацией в отношении врагов и знают, кем эти враги являются. Значит, прежде всего ему нужно достучаться до друидов.

Дрискер покачал головой. Перед ним стоит невыполнимая задача. За исключением Дара Ли и еще двух-трех человек, вряд ли найдется друид, который рискнет ослушаться Ард Риса и открыто поговорить с Дрискером, каким бы убедительным он ни был. Последствия такого поступка, скорее всего, будут ужасны, если о нем узнает Обер Балронен, а потому мало кто в ордене будет готов пойти на такой риск ради чего бы то ни было.

***

Рядом с ним стояла Тарша Кайнин и размышляла о том, что ей делать, если усилия учителя пропадут даром и он снова решит отложить поиск ее брата. Он захочет, чтобы она была рядом, чтобы сопровождала его, куда бы он ни двинулся. Но она сомневалась, что может так поступить. Если она не отправится на поиски Таво, то ей этого не пережить. Он слишком много значил для нее. Магия никогда не была для нее источником мýки, в отличие от брата. Магия не преследовала ее, как преследовала его. Она не была подвержена приступам гнева и отчаяния, угрожавшим уничтожить ее. И других. И все из-за того, что он не мог контролировать магию так, как следовало.

Она представила себе Таво, грустного и напуганного из-за осознания того, чем он являлся, на что он был способен, сам того не желая, насколько он уязвим перед лицом такой дикой мощи. Он должен найти способ контролировать эту мощь. Возможно, к данному моменту, пусть и за недолгий период, Тарша уже достаточно узнала от Дрискера о своей магии песни желаний, чтобы помочь Таво укротить магию. Если она хотя бы не попытается помочь, это будет ужасным провалом ее миссии. К тому же она сомневалась, что окажется в состоянии справиться с последствиями. Ее родители не могли ничего предпринять, кроме как бесконечно разговаривать с Таво, ведь они не владели магией песни желаний и даже не догадывались, каково это – быть ее жертвой, а не господином. Она была единственной, кто понимал это. Она была единственным человеком, способным изменить жизнь Таво к лучшему.

Тарша пообещала себе, что обязательно отправится на помощь к брату. Что бы ни произошло в Параноре, после поездки туда она отправится к брату.

***

Весь день они летели по синему небу, купаясь в солнечном свете, и к сумеркам уже достаточно приблизились к темным башням Паранора, чтобы видеть их месторасположение – широкую поляну на склоне горы, на многие мили покрытую лесом. Солнце медленно клонилось к закату, бросая длинные тени на башни и стены Цитадели, а наверху уже зажигали факелы, разгоняя сгущающуюся темноту. Тарша явственно ощутила угрозу, исходящую от древней крепости, и невольно поежилась.