Дрискер Арк оказался чудовищным наставником. Он обучал Таршу с рассвета и до заката, а иногда и после наступления темноты. Он работал упорно и методично, всегда приближая ученицу к конкретной цели, и в каждое упражнение закладывал определенный урок. Его метод заключался в том, что с каждым шагом вперед он бросал ученице вызов. Тарша подозревала, что такую методику он избрал потому, что знал, насколько ей не терпится помочь брату; однако не следовало сбрасывать со счетов и его собственное желание понять, сможет ли она в результате удовлетворить его потребность в помощнике. Он был не из тех, кто предпочитает не торопиться, считая справедливой пословицу «Тише едешь – дальше будешь». Либо ученик на что-то способен, либо нет. Либо она окажется достойной и сможет учиться у него, либо не сможет, и тогда ей придется возвратиться домой ни с чем. Он хотел как можно быстрее получить ответ на этот вопрос, и она была готова ответить.

Если она сможет дать нужный ответ, возможно, однажды она станет членом ордена друидов. Даже при том, что сам Дрискер Арк, по его же собственным словам, всего лишь изгнанник.

Внезапно Тарша заметила какое-то движение среди деревьев по левую руку от того места, где она пряталась. На мгновение она замерла, словно превратившись в ледяную статую. Это он? Неужели он сумел подобраться к ней так близко, а она даже не заметила? Тарша замерла в ожидании – вот он появится, или скажет что-то, или просто даст ей понять, что она проиграла. Но нет, ничего не происходило.

Или ей это просто кажется? Ее снедали сомнения: не в первый раз она заподозрила, что ее преследуют. В прошлый раз она списала свои ощущения на излишне бурное воображение, но сомнения остались. И тогда, и сейчас.

– Если там кто-то есть, покажись! – крикнула Тарша, повернувшись лицом к тому месту, где ей почудилось чье-то присутствие.

Но ничего не произошло.

«Это все нервы, – подумала девушка. – Игра теней. Что за ребячество!»

Она снова села на траву, уставилась в небо, очистила мысли и успокоилась. Еще несколько минут – и пора будет приготовиться. Друид сказал, что дает ей фору в полчаса. Но она слишком хорошо его изучила и понимала: фора на самом деле больше. Он ей даст как минимум час, чтобы она ждала, нервничала, пыталась разгадать его планы. У него всегда были определенные планы, он по привычке стремился быть на шаг впереди. И ему это часто удавалось… хотя в последнее время, пожалуй, уже не так часто.

Дрискер Арк всегда все усложнял, и Таршу это беспокоило.

Иногда она спрашивала себя – возможно, его почти божественная интуиция и дар предвидения являются всего лишь побочным эффектом особенностей его натуры? Он ведь прожил здесь, в глуши, больше двух лет и, вероятно, выстроил особые связи с окружающим миром и населявшими его созданиями. Иногда он разговаривал с кем-то невидимым. Может, он беседовал с воздухом, или деревьями, или небом – Тарша не могла сказать наверняка. Дрискер никогда не объяснял своих поступков, а она не считала возможным спросить напрямик. Но, очевидно, он считал свое поведение совершенно нормальным, и данное обстоятельство сильно беспокоило девушку. Если он видит предметы, которых на самом деле здесь нет, то насколько можно доверять ему? Если он разговаривает сам с собой, не пора ли уже опасаться за его рассудок? А то, как он постоянно трогает разные вещи, как нюхает воздух, словно животное… Как ни посмотри, его поведение никак нельзя назвать абсолютно здравым.

Но к кому еще она сможет обратиться, если уйдет сейчас?

Известная опасность лучше неизвестной.