– Только то, что уже сказал.

– Давайте сверим часы, – предложил я.

Сверили, оказалось, что по местному времени сейчас восемь часов вечера. На всякий случай я завёл золотые часы, которые так и не отдал торговцу.

Попрощавшись с ним, мы вышли на улицу. Картина ясная, часа за полтора до начала мы сходимся в ратуше, готовимся к обороне, а потом ждём. Как только открывается окно, прыгаем туда, последние прикрывают остальных, а потом прыгают сами. А потом? А потом это всё забудется, как страшный сон.

– Ты запомнил, как назад идти? – спросил я Женю, когда мы вышли на улицу, снова налетел ураганный ветер и, кажется, стало холоднее.

– Я ещё кое что запомнил, – сказал он, указывая куда то в конец улицы. – Там дом неразграбленный.

– И зачем он нам?

– Видишь ли, если я правильно понял вывеску, это дом местного лепилы.

– И?

– Там есть кое что… – он вздохнул. – Ну, там, инструменты, перевязочный материал и всё такое.

– И обезболивающие средства, – добавил я.

– Ну, да, видишь ли, я вообще то партию вёз, а мне потом голову снимут за таблетки.

– Ладно, пошли, только быстро.

Вывеска была своеобразной, надо обладать очень развитым воображением, чтобы определить, что это именно дом врача. Но, когда мы, выломав замок с помощью топора, оказались внутри, в нос ударил ощутимый запах карболки. Точно, медициной здесь занимались.

– А как ты собрался лекарства определять? – поинтересовался я. – Там ведь язык непонятный.

– Если ты заметил, – он сунул мне под нос монету. – Тут в ходу, кроме местного наречия, ещё и латиница.

– И?

– Если есть латиница, то есть и латынь, а на латыни принято писать название лекарств.

Тут бы я поспорил, традиции могут сильно различаться в разных мирах.

– А ты заметил, что барыга с нами на русском говорил?

– Это да, но, подозреваю, барыги тут полиглоты, они с каждым клиентом на его языке говорят, будь он хоть русский, хоть папуас с Новой Гвинеи.

Так, за разговорами, мы прошли в кабинет местного врача. Тут нашёлся и шкаф с лекарствами. Часть лежала просто так, на столе и в многочисленных ящиках, но основное было закрыто на замочек. Повезло нам, что настоящие стальные сейфы тут не в ходу, ворам раздолье. Замочек удалось отломать одним ударом обуха. Женя немедленно зарылся в шкаф по пояс.

– Так, слабительное и рвотное, а это что? Ага, спирт. Держи.

Я забрал у него стеклянную бутыль литра на два.

– Смотри! – он просиял и показал мне склянку, на две трети заполненную порошком непонятного цвета. – Читай, что там написано?

– Morphine sulfate – прочитал я. – Это латынь?

– Да неважно, морфин употребляют в виде двухпроцентного раствора, прикинь, сколько тут доз.

Мне очень сильно захотелось его пристукнуть. Тут он снова полез в шкаф. Минуты через две послышался новый восторженный вопль. В руках у него оказался пакет из плотной бумаги с каким то порошкообразным содержимым.

– Я миллионер, – заявил он. – Если не убьют, конечно, тут товара на… короче, кокаин у нас – один из самых дорогих препаратов.

– Идём уже, – предложил я.

– Сейчас, – он произвёл окончательный обыск, разжившись ещё двумя бутылками сиропа от кашля с ингредиентами такого свойства, что парой ложек слона свалить можно, потом ещё выудил пузырёк граммов на двести с какой то настойкой. – Всё, можем валить.

– Вижу, ты в лекарствах разбираешься, – признал я.

– Так я на фармацевта учился, – сообщил он, – не доучился немного, закрыли меня. Потом выпустили, но остался без диплома.