Елена Михалкова. Чёрный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиямиРасследования Макара Илюшина и Сергея Бабкина - 17
Галя схватила сигарету и вхолостую чиркнула зажигалкой. – Лопатой садовой, – предложила Саша. Подруга судорожно пыталась закурить. – Может и лопатой! – Или граблями. – Инвентаря там – на три бригады землепашцев! Тяпки всякие, лейки, секаторы… О! Секатором! Галина чиркнула еще дважды – и швырнула барахлящую зажигалку в стену. – Они меня доведут! Мне уже омлет в горло не лезет! На тарелке перед ней действительно остывал омлет. Но возможно, флегматично подумала Саша, причина заключалась в том, что Галка сыпанула в него соды вместо соли. Что, впрочем, тоже неплохо характеризовало ее состояние. Исаева резко взмахнула ладонью и задела абажур. Тени панически заметались по стенам, жалобно скрипнул провод. – Чёрт! Чёрт! – Галь, хватит себя накручивать. – Саша Стриж выпрямилась и остановила маятник раскачивающейся кухонной лампы. – Они хорошие люди… Если бы сарказмом можно было поджигать, в руках Галины Исаевой истлела бы не только сигарета, но и вся пачка. Да и омлет бы уже полыхал. – Меня окружали хорошие люди, медленно сжимая кольцо! – процитировала она. – Сама залезла в это кольцо. Галя сникла. Нечего спорить: Стриж права, с какой стороны ни погляди. Залезла, как толстуха в хулахуп. И там застряла. – Сожрут они меня с потрохами, – тоскливо пробормотала она. – В печку на лопате сунут и заслонкой закроют. Как еще изводили добрых молодцев? – В баньке парили, – машинально сказала Саша, осматривая ящик в поисках коробка. Где-то он ей попадался… А, вот! – Пройденный этап. Банька уже была. С сугробом. – Ты ныряла в сугроб? Саша кинула коробок, Галка ловко поймала. – Не ныряла, а нырнула. Один раз. И потом торчала бледными ногами из сугроба, как вареная курица из супа, пока меня не вытащили. Она чиркнула спичкой об коробок и сломала спичку. Пылающая серная головка упала на скатерть. «Ну, началось…» – поздравила себя Саша. Вещи, оказавшись в руках ее подруги, принимались вести себя агрессивно. Чайник судорожно пыхал паром, как престарелый обиженный дракон. Сковородка сбрасывала ручку в ту самую секунду, когда ее вытаскивали с яблочным пирогом из духовки. Шкафы роняли полки, предпочитая стеклянные. Однажды в юности Саша с Галей забежали в подъезд, и на трех этажах одна за другой приветственно взорвались лампочки. Прошли по первому этажу: дзыньк! Сунулись на второй: бамц! Допрыгали до третьего: хрясь! И везде осколки – только успевай закрывать голову. Когда Саша добралась до своего четвертого, у нее по загривку бегали мурашки размером с клопа. Она предчувствовала самый большой «хлобысь» в своей жизни. Но на четвертом лампочки попросту не было: выкрутили. Она до сих пор полагала, что неизвестный воришка уберег их от локального катаклизма. – Можешь представить, как ликовала эта морда? – мрачно спросила Исаева. – Как школьница, на глазах которой директор выпал из окна. |
