Елена Михалкова. Бумажный занавес, стеклянная коронаРасследования Макара Илюшина и Сергея Бабкина - 18
Все персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно
Телефон негромко исполнил «Шутку» Баха. – Здравствуйте, Игорь Васильевич, – весело сказал Илюшин. – Рад вас слышать. И ведь действительно рад, подумал Бабкин. Сам Сергей считал Игоря Перигорского существом загадочным и жутковатым, вроде богомола. Формально Перигорский был управляющим пейнт-клуба «Артемида». Фактически же он играл роль господа бога на территории в двадцать гектаров и отдавался своему занятию со страстью, которую трудно было заподозрить в этом невозмутимом сухопаром человеке с бесконечно длинными руками и огромными полукружьями коричневых век. – Само собой, Игорь Васильевич, – спокойно сказал Макар, выслушав собеседника. – Я ваш должник, вы же знаете. И вот тут бы Сергею насторожиться. Задуматься бы Сергею, зачем понадобились могущественному Перигорскому два частных сыщика, когда он из тех людей, у которых на посылках служит золотая рыбка и считает за честь, если к ней обращаются напрямую. Но Бабкин слушал вполуха, размышляя о том, что у жены скоро день рождения и совершенно неясно, что ей дарить. Духи? Кольцо? При мысли о выборе подарка его охватывала экзистенциальная тоска. – Ему нужны именно частные детективы? – спросил Илюшин в трубку. – Ах, вот как. Без проблем. Пусть приходит. «Кольцо, – думал Бабкин. – Оно должно быть простое? Или с камнем? И если с камнем, то с каким?» – И вам, Игорь Васильевич. Всего! Илюшин отложил телефон и устремил на Бабкина задумчивый взгляд. – Похоже, у нас новый клиент.
А у друга сын. Певец. Хороший мальчик. У него возникли сложности с администратором. Надо помочь. – Не понимаю, чего от нас хотят, – ворчал Бабкин, колдуя над джезвой в ожидании клиента, который должен был вот-вот явиться. – Сложности с администратором? Перевожу: воруют. И чем мы можем помочь? Илюшин отхлебнул кофе и поморщился. – Серега, я не мог отказаться. После того, что Перигорский сделал для нас в Венеции, мы возьмемся расследовать даже пропажу его хомячка. – Чего тут расследовать, – фыркнул Бабкин. – Сам же Перигорский его и съел. В прихожей на мелкие трели рассыпался звонок. – А вот и сынишка! – Макар поставил чашку на подоконник. – Смотри, не пугай мне мальчугана! Бабкин направился в прихожую. Надо сказать, даже в эту минуту его не мучило дурное предчувствие. Тучи не сгущались, паркет не дрожал под ногами. И дверь он распахнул, отчасти витая мыслями в тех облаках, где его жена примеряла кольцо и расцветала в благодарной улыбке. А распахнув, немедленно с этих облаков рухнул. Перед ним стоял известный всем подросткам певец Джоник и хмуро крутил на пальце золотую печатку величиной с пельмень. – Хай! – буркнул Джоник. – Ты Илюшин? – Нет. – Тогда подвинься. С этими словами юный рэпер протиснулся мимо Бабкина и прошел в глубь квартиры. А Бабкин остался стоять, ощущая себя так, будто его хлопнули по носу мухобойкой.
Тем удивительнее, что сам Джоник при первом знакомстве вовсе не производил впечатление человека, способного вызвать столь удивительный эффект. Это был пухлогубый юноша с выразительными темными глазами и несколько детскими, размытыми чертами лица. Рост – средний. Голос – гнусавый с хрипотцой. |
