– Это кто же тебе сказал? – вспыхнула Кадия. – Уж не твой ли дражайший колдун?

Харамис бросило в краску. Едва ли она заслужила подобный упрек. Однако Кадию тоже можно понять, у нее есть основания так думать. Так что смирись…

– Каково бы ни было твое отношение к тому, что случилось между мной и Орогастусом, в конце концов, это не я привела врагов на наш военный совет. – Она в упор глянула на Анигель, которая стояла теперь рядом с принцем Антаром. Анигель тоже покраснела, но не ответила. – Что касается ужасной судьбы наших друзей, – продолжила Харамис, – это и меня касается. И вас! Я не слепая! Кто наши союзники? Ниссомы, уйзгу – это всего лишь легковооруженная пехота. Граф Палундо может не поспеть вовремя, но даже если он и поспеет, его людям придется вступить в бой с корпусом лорда Осоркона, с пятью сотнями бойцов, плывущих по реке. Армия Волтрика, собранная в Цитадели, поднята по тревоге. Они готовы выдержать любой штурм. Главные ворота Цитадели уже починены…

– Возможно, – усмехнулась Кадия, – у нас найдется средство, чтобы открыть их. И чтобы защититься от твоего колдовства тоже.

– Это будет стоить вам слишком много жизней, – продолжала настаивать Харамис. – Наверное, вы еще не знаете, но больше мы не можем рассчитывать на поддержку Великой Волшебницы.

– Почему? – воскликнула Кадия. – Она всегда помогала нам. Неужели ты хочешь сказать, что в будущем сражении она примет сторону Орогастуса?

– Нет. Я только хочу сказать, что Великая Волшебница умерла.

Анигель, услышав эту весть, вскрикнула, а Кадия требовательно спросила:

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю, потому что присутствовала при ее последних минутах.

Голос ее по‑прежнему звучал сурово, твердо.

– Еще раз предупреждаю – Орогастус поджидает вас. Все ужасные машины Исчезнувших, попавшие к нему в руки, приведены в готовность. Он вызвал скритеков, обитающих в Зеленой Топи. Топители уже спешат к крепости, они устроят засады и будут пожирать всякого, кто попадет к ним в лапы. Неужели вы считаете, что способны лицом к лицу одолеть Орогастуса?

Наступила тишина, томительная, бесконечная. Первой не выдержала Харамис:

– Вы погибнете! Образумьтесь, прошу вас! Если мы укроемся в болотах, они не посмеют сунуться туда во время дождливого сезона.

– Нет! – Кадия с размаху ударила кулаком по столу. – Орогастус околдовал тебя. Неужели ты всерьез рассчитываешь занять место Великой Волшебницы? Даже плащ ее надела…

– Ты думаешь, я сплю и вижу, как бы поскорее стать Великой Волшебницей? – с горечью спросила Харамис.

– Конечно, – ответила Кадия. – Ты всегда жаждала власти. Ты даже представить себе не можешь, что кто‑то – тем более я и Ани – способен придумать нечто более хитроумное, чем ты.

Подобная несправедливость буквально оглушила Харамис. Ее словно ударили. Кадия, казалось, закусила удила, лишь Анигель почувствовала, что происходит со старшей сестрой.

– Мне кажется, Кади, ты и на этот раз перегнула палку. Прежде всего тебе следует успокоиться. – Она в упор посмотрела на среднюю сестру. Та нахмурилась, потом отвернулась, и Анигель спокойно продолжала: – О чем, собственно, вы спорите? О том, кто привел сюда предателей – кстати, достойно наказанных, – или об отношениях с Орогастусом? Охота вам тратить драгоценное время на ссоры? Кади, еще раз предупреждаю – успокойся! У тебя есть возражения против плана Харамис? – И, заметив удивление на лице средней сестры, закончила: – Нет? Ты даже не соизволила ознакомиться с ним.