– Знаешь, – начал Эдди, – произошла удивительная вещь. Я, кажется, написал хит.

– Молодец, – сказала Сандра. – А в реальном мире как дела?

– Зря ты так. Нам впервые за сто лет светит контракт на альбом.

– Я понимаю. – Она подлила ему кипятка. – Держи. Сахар вот. Я понимаю. Но, Эдди, должен же быть у всей этой рок-н-ролльной темы срок годности!

Фраза вспыхнула над скатертью, повисела и врезалась Эдди в солнечное сплетение. У него выбило из груди весь воздух. Эдди вскочил, расплескав чай по блюдцу и вокруг, и попятился прочь от взрослого стола. Сандра с изумлением глядела, как он лихорадочно ищет обувь в прихожей.

– Не убегай, – сказала она. – Прости. Я неправа.

– Права, права, и знаешь, что права, – огрызнулся Эдди, перегнувшись пополам и втискивая ступню в кед. – И я знаю, что ты права. И все это знают. И это все равно не значит, что мне хочется это выслушивать.

Сандра со стуком поставила чайник на стол, подошла к нему вплотную и присела на корточки рядом.

– Эдди, прости меня. Мне просто… мне всегда было трудно понять, почему для тебя это все так важно. Ты же даже не солист.

В ответ полубосой Эдди бессильно привалился к стене и сполз на пол. Прихожая была достаточно узкой, чтобы, вытянув ноги, упереть их в противоположную стенку, что он и сделал. Сандра, подумав, села рядом и последовала его примеру. Так, молча глядя на три кеда и один носок, они провели около минуты. Она играючи пнула его кед своим. Он ответил тем же.

– Потому что это мои друзья, – выдавил он, отвечая на подвисший вопрос.

– Я тоже твой друг, – сказала она и пнула его кед сильнее.

Он взял ее рукой за подбородок, повернул к себе и поцеловал.

– Ого, – сказала Сандра одобрительно. Прошла еще минута.

– Условие перехода за порог все еще в силе? – спросил он.

– Для рок-звезд все делают исключение, – вздохнула она, поворачиваясь к нему всем телом.

В этот миг у Эдди, разумеется, зазвонил телефон. Алан звонил узнать, куда он пропал. Сандра продиктовала адрес Эдди на ухо, укусив его за мочку; Эдди, ойкнув, повторил.

– Ага, – сказал Алан. – С утра тебя захватим.

– Как мило с вашей стороны, – ответил Эдди, прекрасно понимая, что ни в какой Кливленд завтра не поедет.

Цап-царап тем временем сменил тональность. Теперь он звучал гораздо менее мило. Ключ в замке? Свен?! Эдди сел в кровати, спустив ноги на пол. Сандра сладко дернулась и прижалась щекой к его бедру. Шум резко сошел на нет, но в наступившей тишине не содержалось обещания дальнейшей тишины. Наоборот, она звучала как барабанная дробь перед цирковым трюком. Эдди встал, кое-как натянул джинсы, и, осторожно ступая, направился в сторону прихожей.

Дверь с грохотом распахнулась ему навстречу, выбитая ударом дорогого башмака. По другую сторону порога, чуть приседая на левой ноге и качая ушибленной правой, стоял Слава Дикушин. За спиной у Эдди вскрикнула Сандра, на вдохе, тихо и страшно. Подхлестнутый этим звуком, он схватил первый попавшийся под руку продолговатый предмет, который оказался тяжелым медным рожком для обуви, и выставил его перед собой наподобие шпаги. (Какая все-таки взрослая квартира, подумал Эдди совсем уже невпопад.)

Увидев Эдди, Дикушин встал на обе ноги и принял угрожающий вид. Из-за двухметрового роста и драматического черного плаща на плечах ему это удалось без труда.