-  Даже за сто тыщ миллионов? - с надеждой спросил Миша.

    -  Даже за сто тыщ. К тому же у тебя таких денег отродясь не водилось.

    -  Ну и ладно, - недовольно проговорил чревовещательный бас, - ну и обидюсь на вас снова. Сами думайте, как попасть в логово циклопов и остановить их.

    -  Мы об этом как-то и не думали, - пожал плечами Ирдик. - Зачем нам это?

    -  А затем, что циклоповский шаман ужасно разозлился и собирается завтра утром выпустить в город свое детище - гигантского циклопа, который разнесет Новоозерск в щепки, а заодно и вас! Я думал, вы умные, хотите предотвратить беду, а вы, оказывается, подлые трусы, которые предпочитают отсиживаться в норе и ждать, пока из-за вас погибнет добрая половина человечества! Позор вам и вечное клеймо промеж глаз! Люди не забудут вас! Ваши имена станут нарицательными! Они будут означать трусость и безответственность! Алчность и крохоборство! Содом и Гоморру! Лило и Стича! Короля и Шута! Матрицу и Революцию! - Чревовещательный бас Миши Кретчетова закончил пламенную речь долгим, протяжным рыданием и всхлипываниями, которые раздавались попеременно в различных углах зала, - Я не хочу умирать так рано! - добавил он в конце дрожащим голосом. - Мне всего двенадцать тысяч лет! Я даже не женат!

    -  Кто ж за тебя выйдет, ты же бесплотный! - сказал Ирдик.

    -  Раз в полгода я обрастаю плотью, и кровью, и кожей, и волосами, и даже бородой, - всхлипнул Миша Кретчетов, - Чем не жених? А к весне меня уже не будет! Кхы-кхы-кхы…

    -  Да ладно тебе. - Ирдик от смущения стал водить по занавеске ладонью. Углы занавески обуглились и почернели. - Мы как раз собирались решать, как нам попасть в логово циклопов. Где, ты говоришь, они обитают?

    -  Двести дзенов, - сказал чревовещательный бас. Было совершенно ясно, что он чужд всяческого сочувствия и сострадания.

    -  А как же борьба за мир и собственную жизнь?

    -  На кой мне жизнь, если нет денег? - философски заметил Миша Кретчетов. - Можно сто девяносто дзенов, я не жадный.

    -  Зато я жадный, - сказал Ирдик, заглядывая в кармашек на шортах. - Сто восемьдесят семь!

    -  Не пойдет. Сто девяносто и точка!

    -  Но у меня нет таких денег!

    Кант благоразумно не вмешивался, продолжая орудовать пилочкой.

    -  Вот сейчас придет Яркула, он тебе одолжит! - сказал бас, помолчав.

    И действительно, не успел Миша договорить, как в дверь требовательно застучали. К тому же послышался голос графа Яркулы:

    -  Открывайте! Тяжело ведь! Надорвусь!

    Я кинулся в коридор и распахнул дверь.

    На пороге стоял сияющий радостью Мусорщик. Его пальто было расстегнуто на груди, свитер задрался к горлу, бороденка топорщилась в разные стороны и походила на крепко выжатый кусок мочалки.

    Из-за Мусора выглядывал Яркула, красный как рак, вспотевший и злой. На плечах именитого вампира лежало обмякшее тело Саныча Циклопедиуса.

    -  Войти можно? - спросил Мусор, крепко пожимая мне руку, и переступил через порог.

    3

    В комнате появление Яркулы, Мусора и Саныча было встречено дружными радостными возгласами. Кричали, правда, только Ирдик и Сева. Кант, сохраняя НЕфилософскую важность, лишь коротко кивнул головой, а Миша Кретчетов предпочел скромно промолчать.

    Яркула, чей красный цвет лица медленно переходил в лиловый, дотащил Саныча до дивана и опрокинул его с плеч, громко при этом выдохнув.