-  Не понял… я же не хотел тебе денег в долг давать… как это получилось?

    -  Как получилось, так уже не получится, - ответил довольный Ирдик, прибавляя вампир-ские монетки к толстой пачке разноцветных купюр, перетянутых черной резинкой. - Миша! Ровно сто девяносто, как договаривались! Бери и указывай нам дорогу в подземелье!

    -  Я бы с вас еще содрал проценты, за вынужденный простой, - сварливо сказал бас из угла, - да прощаю, ладно. Нравитесь вы мне все. Что-то в вас есть, особенно в пухлом вашем, в свитере.

    Мусор стойко перенес насмешку. А я заметил, что Сева при звуках Мишиного баса вздрогнул и потянулся тощей своей рукой к ножу, лежащему на краю стола.

    -  Не сметь! - рявкнул Ирдик, и Севина рука сама собой уползла под стол и тихо легла на колено.

    Тем временем деньги исчезли из лапы джинна с негромким хлопком. Чревовещательный бас громко прокашлялся и спросил:

    -  Все в сборе?

    -  Все. Давай рассказывай. Нечего время терять.

    -  Хорошо. Итак. Вход в подземелье находится…

    И в этот момент произошло совсем не лирическое, а довольно обыденное отступление от сюжета. Не успел Миша Кретчетов договорить, как его прервал громкий, протяжный зевок. Взгляды присутствующих обратились к дивану. Но зевал не граф Яркула, который вообще чесал одной рукой нос, а второй пятку. Зевал Саныч Циклопедиус. Еще мгновение он протирал глаза кулаками, потом потянулся и сел.

    Оглядев нас хмурым, заспанным и чуть-чуть трезвым взглядом, он пробормотал заплетающимся языком:

    -  А чо это вы здесь все делаете? А? О!

    Глава седьмая

    Где-то я слышал, что самый верный способ лечения от алкоголизма - это дать алкоголику понять, что с ним в конечном итоге будет. Алкаш, когда он увидит разлагающуюся печень, когда он сможет в полной мере вкусить все прелести плохо работающего сердца и его начнет после каждого стопарика тошнить желчью, будьте уверены, бросит пить стремительно и бесповоротно.

    Так вот. При взгляде на мутные глаза Саныча, на его худое, костлявое тело, на небритый подбородок и впалые щеки, а также на желтые зубы, торчащие во все стороны из приоткрытого рта, я решил, что с этого момента принимать "на грудь" что-нибудь крепче безалкогольного шампанского (да и то на Новый год) не буду. Ну, не хотелось мне так выглядеть к сорока годам!

    Проснувшийся сосед был страшен. Выкатив глаза, он вертел головой из стороны в сторону и силился что-то сказать. Все находившиеся в зале замерли в ожидании. Яркула чесал пятки, Ирдик теребил порядком истлевшую занавеску, Кант пилил ногти. И только Мусор с Се вой о чем-то тихо переговаривались за столом.

    -  Чо-то я не поня-ик! - л, - произнес Саныч, дергая кадыком. - Вы хт-ик! - о? И что вы делаете в моей кварти-ик! - ре? - Сощурившись, Саныч внимательнейшим образом всмотрелся в Ярку-лу, сидевшего рядом, и пьяно погрозил ему пальцем: -А-а-а! Понимаю! У вас есть так-ик! - ой обычай! Вы с приятелями каждый Новый год ходите в баню!

    Яркула принюхался, скосил глаза и предпочел отодвинуться на край дивана. От проснувшихся алкоголиков можно ожидать чего угодно.

    Саныч попытался подцепить угол вампирско-го пиджака дрожащей рукой, а когда у него этого не получилось, посмотрел на Ирдика разбегающимися в стороны глазами.

    -  А крокодила кто в квартиру принес? Я еще пойм-ик! - му, что вас в самолет с этаким чудищем зубастым пустили, но в квартиру?!

    -  Крокодила? - заорал Ирдик.