-  Инвалид я, - буркнул Саныч, затягиваясь.

    -  Ничего. Вот новая власть придет и до тебя доберется.

    Неизвестно, что имел в виду моряк, но я расценил его заявление по-своему и тихо усмехнулся в темном уголке сознания. Да уж. Доберется до всех…

    Докурив, Саныч аккуратно затушил окурок в ладони и побрел дальше, громко шаркая ботинками. Толпа не кончалась довольно долго, а когда кончилась, оказалось, что Саныч вышел в узкий переулок. Здесь стояли повозки. Возчики внимательно слушали речь Ленина, хотя досюда слова доносились слабо и обрывками, шикали друг на друга и на лошадей, нервно перестукивающих копытами.

    Саныч замер, покусывая ногти на отмороженных пальцах. Где-то недалеко была подпольная лавочка "Братья Горилкины", где водку продавали Дешево и даже в кредит. Решено было направиться туда. Минут пять Саныч сновал по узким улочкам, сторонясь проспектов, пока не вышел наконец к многоэтажному дому, у основания которого высилась каменная пристройка с дверью. За дверью, как можно было предположить, тянулся длинный коридор в подвальные помещения.

    "Заберите меня отсюда!" - взмолился я, когда Саныч взялся за ручку двери и обнаружил, что заведение открыто.

    "Одну минуту!" - слабо донеслось в ответ.

    И в тот момент, когда Саныч ступил на первые ступеньки, я вновь почувствовал, что проваливаюсь в темноту…

    2

    …Тихо потрескивали свечи.

    В хоромах было полутемно, сухо и уютно. Слабый свет отбрасывал на белые стены причудливые тени. Сквозь маленькие, узкие оконца пробивались редкие лучики солнца, но их было явно недостаточно. К тому же, кажется, день клонился к вечеру.

    Недалече, на широкой лавке сидели два человека и вкушали яства, в изобилии покрывавшие стол перед ними. Один, тот, что постарше, был облачен в широкий балахон с вышитыми узорами на груди и плечах. На голове, чуть съехав на бок, дорогая шапка, увенчанная крестом. Окуная острый нос и не менее острую черную бороду с проблесками седины в чан с вином, человек одновременно пытался разломить одной рукой курицу.

    Второй был помоложе, хотя одет не менее богато. Шапки у него не было, а были аккуратные черные волосики, зализанные в разные стороны, отчего голову делил на две части ровный пробор. Молодой хлебал щи, запах которых разлился по хоромам и вызывал у Саныча приступ слюноотделения.

    Но Саныч был писцом. Ему не положено вставать из-за своего столика до конца смены. Поэтому сиди и облизывай кончик перышка, терпеливо ожидая, когда царь и сын его закончат обеденную трапезу.

    "Как слышно меня? - вновь зашипело и за-трескало. - Что видишь? Куда попал?"

    "Да я еще толком сам не знаю, - ответил я, подумав. - Царь какой-то. Положил скипетр и державу на лавочку, сидит и ест".

    "И больше ничего не делает?"

    "Нет".

    "А Саныч?"

    Я прислушался.

    "Он браги хочет нажраться. Думает, как бы незаметно вечерком в подвалы спуститься. Кошмар какой-то. Пятьсот лет живет, а уже алкоголик".

    "Слушайте, а может, он с самого начала алкоголиком был?"

    Несколько секунд я пораженно молчал.

    "Кто это?"

    "Это я, Яркула. Решил послушать, о чем это вы речь ведете. Разве нельзя?"

    "Я же сказал, что гипноз - это сугубо личное", - прорычал голос Ирдика.