"Я же сказал, что гипноз - это сугубо личное", - прорычал голос Ирдика.

    "Ну почему же? И я тут, - раздался третий, знакомый чревовещательный бас. - Интересно же. Я лично никогда ни к кому в голову не влезал".

    "Заткнитесь все! - приказал Ирдик решительно, хоть голос его был слышен слабее остальных. - А то у Саныча может случиться приступ. Представляете, у него в голове целых четыре голоса?"

    "Представляем, - ответил Миша Кретче-тов. - С ума сойдет и все. В то время прокаженных сжигали!"

    "А что за время-то?"

    И тут царь грозно стукнул ложкой по столу. Саныч вздрогнул. Я тоже, если можно так выразиться. Голоса разом смолкли, хотя потрескивание и шумы помех остались.

    -  Пошто батюшку гневишь? - спросил царь, грозно хмуря бровь.

    Саныч мгновенно окунул перо в стеклянную чернильницу и застрочил по бумаге.

    -  Чего гневлю, чего гневлю? - затараторил сын, опуская руки на стол. - Сам же говорил, что ни девок тебе, ни жениться! Ну, я и не женюсь!

    -  А Педрон Игнатьевич давеча жаловался, что ты с его сынушкой…

    -  Да мало ли что Педрон накляузничать мог! У него сынушка такой страшненький, что на него не то что я, ни одна кобыла не посмотрит!

    -  Но-но! - царь погрозил пальцем. - Педрон мне друг…

    -  Но истина дороже! - закончил сын, качая головой.

    -  Умный, что ли? Я тебя сейчас челом-то об стол как тресну, будешь знать.

    -  А я вам, батенька, очи ваши ясные выцарапаю!

    -  Что-о?! - Царь вскочил с лавки, опрокидывая стол. - Да как ты смеешь, холоп, на отца своего руку поднимать! ТОПОР МНЕ!

    -  Пошто топор, так бейте! - закричал сын, тоже вскакивая. - Ежели нет в вас ничего святого, колите меня, режьте!

    -  Помедленней, пожалуйста. Я записываю, - прервал дискуссию Саныч, поднимая глаза на спорящих. - Сей исторический факт не должен дойти до предков в искаженном виде. Говорите четче, государь батюшка.

    Царь кивнул, подошел к писцу и скрестил руки на груди.

    -  Значит, так. Пиши. И в день тринадцатый от Ярилы Коленопреклонника разгневался царь Иоанн Четвертый на сына своего…

    -  Ну, я пойду пока? - тихо спросил из-за его спины сын.

    -  Пшел прочь на горох! - рявкнул Иоанн Грозный, гневно раздувая ноздри. - До утра стой и молись, чтоб я тебя к опричникам не отправил. Понял?

    -  Как же не понять, батюшка… - Сын закивал пуще прежнего и, пятясь, скрылся за дверью.

    -  Пиши дале. Взял Иоанн Грозный стеклянную чернильницу…

    -  А может, чего потяжелее? - спросил Саныч, старательно выводя буквы. - Голова, она, государь батюшка, костяная. Чернильницей не расшибешь.

    -  Хорошо. Сам допишешь, раз такой смекалистый. - Грозный царь тряхнул головой, - В общем, убил он сына своего, и сжал его в крепких объятиях, и запричитал: "На кого ж ты меня, родимого, оставил…"

    "Ты готов?" - глухо спросил далекий голос Ирдика.

    "К чему?"

    И тут наступила темнота.

    3

    "Забросил я тебя, сам не знаю, на сколько времени назад! - сказал в голове голос Ирдика.