|
А среди подобных агентов всегда отыщется один настолько глубоко законспирированный, что ему удается оставаться вне подозрений. Было бы наивно думать, что вышесказанное к нам не относится. Вряд ли было секретом, что мистер Ринфилд организует турне по Европе, главным образом по Восточной Европе, и нетрудно узнать, что Крау входит в список городов, которые собирается посетить его цирк. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на это обратили внимание лица, ответственные за безопасность исследований, проводимых в Крау. Их не могло не заинтересовать, существует ли связь ЦРУ с цирком.
— И все же зачем убивать Пилгрима? В качестве предупреждения? — спросил Фосетта адмирал. — В определенном смысле да, сэр. — Вы не могли бы изложить свою мысль поподробнее? — Могу, сэр. Это, несомненно, предупреждение. Но чтобы сделать смерть Пилгрима понятной и оправданной с их точки зрения — а нельзя забывать, что, хотя эти люди безрассудны, они в то же время и рассудительны, — она должна быть больше чем предупреждением. Его убийство — это сплав приглашения и вызова. Наши противники хотели бы, чтобы их предупреждение было проигнорировано. Если они уверены, что ЦРУ помогает мистеру Ринфилду организовать турне по Европе, и если, несмотря на гибель нашего коллеги (а они не сомневаются, что мы догадаемся, чьих рук это дело), турне состоится, значит, у нас имеется настоятельнейшая необходимость делать это. Окончательные доказательства они надеются найти в Крау. И тогда мы будем дискредитированы в глазах мировой общественности. Можете себе представить, какой шум произведет известие о высылке из страны целого цирка! Это будет мощный аргумент в пользу Востока на предстоящих переговорах. Мы станем посмешищем для всего мира, наша репутация серьезно пострадает. История пилота Гэри Пауэрса с его самолетом У-2 покажется пустяком по сравнению с этим. — Верно. А что вы думаете о возможности обнаружения этого подкидыша в гнезде ЦРУ? — В данный момент его не обнаружить. — А вы, доктор Харпер? — Я полностью согласен. Бесполезно устраивать слежку за несколькими сотнями ваших людей, работающих в этом здании. — И кто будет следить за следящими? Вы это имели в виду? — Вы прекрасно поняли, что я имел в виду, сэр. — Увы! — Адмирал достал из внутреннего кармана визитные карточки и протянул по одной Бруно и Ринфилду. — Если я вам понадоблюсь, позвоните по этому номеру и спросите Чарльза. Если у вас есть какие-то догадки о моем имени и моей должности, держите их при себе. — Адмирал вздохнул. — Боюсь, Фосетт, что ваше толкование этого убийства абсолютно правильно. Другого сколь-нибудь удовлетворительного объяснения, по-видимому, нет. Тем не менее нам необходимо достать интересующий нас документ. Возможно, следует придумать другой способ. — Другого способа не существует, — заметил Фосетт. — Другого способа нет, — подтвердил Харпер. Адмирал кивнул: — Другого способа нет. Бруно — или никто. Фосетт покачал головой: — Бруно и цирк — или никто. — Видимо, так. — Адмирал задумчиво посмотрел на Ринфилда. — Скажите, вы думали о том, что будет в случае провала? Ринфилд опорожнил свою рюмку. Его руки перестали дрожать, и он полностью пришел в себя. — Откровенно говоря, нет. — О том, что вас могут арестовать? — Нет. — Понимаю. Это было бы ужасно для вашего бизнеса. Могу ли я сделать вывод, что вы передумали? — Не знаю, просто не знаю. — Ринфилд встревоженно посмотрел на Бруно: — А ты? — Я еду. |
